– Милосердный Боже… Ты всевидящ, и Ты всезнающ… о, великий, добрый Боже… Благодарю Тебя!.. Сейчас, Невил, сейчас, мой милый… я уже иду… Кончились мои горести и беды… кончилось твое одиночество… Протяни руки, возьми меня, мой любимый!.. О, Невил…
Мистер Шриг поспешно подхватил ее на руки и заботливо опустил на плиту.
Белинда лежала с улыбкой на устах; просветленное лицо обрамляли седые волосы, рассыпавшиеся поверх недавно выбитой надписи:

СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ…

– Выходит, не только маленькие дети бывают ангелами, – пробормотал Шриг. – Кажется, я слышу взмахи ее крыльев!

Глава XLVIII,

которая разрешает все сомнения

Стояло великолепное раннее утро. Деревья в горизонтальных солнечных лучах – день ведь только-только занимался – отбрасывали длинные тени на росистую траву; в воздухе витали ароматы плодородной земли – не медовое благоухание луговых цветов, но теплый, насыщенный запах созревающих хлебов и яблок. Ибо миновали уже июль с августом, и мы перенеслись в сентябрь.
Дэвид стоял у открытого окна, наслаждаясь неброским сельским пейзажем, расцвеченным чистыми пастельными тонами спелой пшеницы, клонящейся под тяжестью колосьев, и багрянца лесов на фоне прозрачно-голубого неба. Листва пламенела всеми оттенками красновато-коричневого, алого, розового и золотого. За ближайшим лесом темнела крыша Лоринг-Чейза – родового гнезда, в котором последние восемь недель трудилась не покладая рук целая армия рабочих.
Наконец Дэвид с сожалением отвернулся от окна, подошел к явно слишком маленькому зеркалу и попытался по мере возможности обозреть свой наряд – атласный галстук и белоснежный воротничок, превосходно сшитый синий сюртук со стоячим воротом и цветастый жилет. Поскольку зеркало больше ничего не отражало, Дэвид посмотрел вниз, на белые лосины и сияющие, украшенные кисточками ботфорты, которые уже сами по себе были nec plus ultra Дальше некуда, верхний предел (лат.).

.
И однако, несмотря на все это великолепие, чело Дэвида прорезали две-три морщинки сомнения, а во взгляде читалось легкое беспокойство, ведь для него этот день был единственным в своем роде.
Он надел сделанную по последней моде шляпу и бросил на себя последний оценивающий взгляд.
Внизу его поджидали плотный завтрак и поднявшийся ни свет ни заря хозяин гостиницы. Круглоголовый пожилой человек готов был в лепешку расшибиться, только бы угодить Дэвиду, однако делал это не теряя достоинства, ибо рвением сим новоявленный владелец Лоринг-Чейза был обязан отнюдь не своему столь элегантному платью.
– Чего изволите, сэр Дэвид? – осведомился Том. – Есть первоклассная ветчина и, значит, еще говядина, сэр… Осмелюсь посоветовать вам отведать и того, и другого, сэр.
– Превосходно, – ответил Дэвид, устраиваясь за столом. – Не скажете, который час?
– Четверть шестого, сэр. Еще целых девять часов с гаком, раз эта, как ее… церемония назначена на два пополудни.
– Так вы все знаете, Том Ларкин?
– А то как же – вся деревня знает, ага, и желает вам счастья.
– Спасибо, Том, я верю, что это от чистого сердца.
– Еще бы, сэр, не сомневайтесь! Какая жалость, что вы устраиваете ее не в Лоринге.
– На то были причины, Том.
В открытое окно вместе с ароматом садовых цветов донеслись скрип тяжелых колес, мерный стук копыт и веселый, но не допускающий возражений окрик:
– Стой, Полли Фем, суши весла!
Кто-то быстро прошел по двору, и в открытое окно просунулась ухмыляющаяся физиономия Джима Крука.
– Доброе утро, сэр Дэвид! А я чапаю мимо, дай, думаю, отклонюсь от курса на парочку галсов, чтобы пожелать вам, сэр, здоровья, счастья, долголетия и вообще попутного ветра!
– Спасибо, конечно, на добром слове, Джим, – ответил Дэвид, делая суровое лицо, – только что это такое – через окно! Войди-ка внутрь и, как положено, повтори все это за кружкой эля! Том, кружку… всем по кружке «старого»! Давай сюда, Джим!
Возница вошел и замялся со шляпой в руке. Дэвид подмигнул ему и подтолкнул к столу. Хозяин принес эль, и тост был произнесен надлежащим образом.
– Экая жалость, сэр, что мастера Шрига здесь нет, – вздохнул хозяин. – Бывало, как смачиваю глотку пинтой-другой «старого» – а это, почитай, каждый день, – все поминаю его разными словами… Это ж хитрец, каких поискать, а глаза – ну что твои буравчики!
– Ага, это уж точно, – подтвердил его точку зрения Джим. – Вот уж кто днем и ночью смотрит в оба. А как лихо взял на абордаж Тома Яксли!..
Хозяин цокнул языком.
– И не говори! Прижучил чертова призрака. Господи, вот умора – я тут как-то помянул о призраках при старом Джоуэле, так старик в меня плюнул – провалиться мне на этом месте, плюнул! Не попал, правда.
– Сэр, я слыхал, что событие произойдет сегодня днем в Глинде?
– Да, Джим.
– В два часа! – вставил хозяин. – Через девять часов.
– Гм, – пожевал губами Дэвид, – кажется, я рановато собрался.
– А я опаздываю, сэр, – сказал Крук, поднимаясь. – Мой Полли, хоть и надежен, да медлителен, ровно старый дредноут. Так что мне пора.
– Тогда, может быть, вы подбросите меня до развилки, Джим? – спросил Дэвид, тоже вставая.
– С нашим удовольствием, сэр Дэвид. Правда, моя колымага не для таких одежд, как ваши, сэр, но, если вас устраивает, я всегда готов.
– Устраивает, – заверил его Дэвид и хлопнул себя по шляпе.
Пожав руку Тому Ларкину, они вышли на улицу, прыгнули на козлы фургона, Джим тряхнул вожжами и скомандовал Полифему «полный вперед». Надменное животное поразмыслило над предложением, попрядало ухом, подняло ногу, но, еще мгновение подумав, поставило ее обратно и фыркнуло.
– Но-о, трогай, Полли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101