– А, ну тогда понятно, – сказал Дэвид и, пожелав мистеру Спрулу всего доброго, отъехал и пустил коня резвой рысью.
На деревьях и в кустах живой изгороди щебетали птицы, высоко в небе звенел жаворонок. Дэвид замечал все и наслаждался ездой, сознанием своей силы и молодости, чувством взаимной радости, которую доставляли друг другу он и благородное животное, приятным ощущением новой чистой одежды. Он ехал, держа и поводья, и хлыст одной рукой, во все глаза глядел по сторонам и впитывал впечатления. Шляпа его съехала чуть набекрень (так даже лучше), и что же удивительного в том, что Дэвид запел, – правда, тихонько, себе под нос.
Началась дорожная выемка. По бокам поднялись две высокие насыпи, буйно заросшие травой и придорожными цветами. Дэвид тронул коня шпорами, и умное животное сорвалось в плавный легкий галоп. Внезапно, перекрывая ритмичные удары копыт, откуда-то раздался пронзительный крик:
– Помогите! Помогите!
Дэвид резко натянул поводья, конь взвился на дыбы, и за живой изгородью, венчавшей насыпь, мелькнуло бледное лицо.
– Дэвид! – крикнули оттуда. – О, Дэвид, слава Богу, это вы!
Дэвид мигом спешился и взлетел на насыпь. Какая-то женщина, дрожа и задыхаясь, прижималась спиной к изгороди, а чуть дальше бледная, решительная Антиклея стояла лицом к лицу с огромным детиной самого разбойничьего вида. Детина смахивал на цыгана, и все в его облике, от пыльных башмаков до дырявой шляпы, свидетельствовало, что это отчаянный головорез.
Увидев Дэвида, он замахнулся дубиной, которую держал в руке, и разразился яростной бранью, завершив ее наглым требованием:
– Гони монету!
– Это бандит! Он не из наших, – жалобной скороговоркой заговорила женщина. – Я правда не знаю его, сэр… Он позарился на мои гроши, чуть меня не схватил и не отнял все… Но я увернулась и побежала от него… Потом выбилась из сил и закричала…
– А я услышала! – подхватила Антиклея. – Побежала на помощь… Но этот негодяй очень силен и опасен, и я…
Дэвид, не слушая дальше, прыгнул вперед, защищая собой обеих. Перед ним был настоящий громила, вооруженный тяжеленной дубиной, но Дэвид надеялся на свою гибкость и ловкость… Хлыст отразил первый удар и сразу, просвистев в воздухе, хлестанул по замызганной шляпе. Разбойник, хотя и пошатнулся, ударил опять. На этот раз дубина задела Дэвида, отчего его новая шляпа отлетела в сторону, а сам он упал на колени. Подбадривая себя, грабитель издал торжествующий рык, прыгнул и вновь занес над головой свое грозное оружие, но Дэвид, проворно вскочив, уклонился от удара и, разъярившись, остановил негодяя безошибочным прямым в челюсть и тут же снова ошеломил ударом тяжелого хлыста. Грабитель споткнулся, уронил дубину и выпалил серию непристойных ругательств. Дэвид засмеялся, отшвырнул хлыст и, вытерев кровь, заливавшую глаза, пошел на противника с кулаками. Однако тот оказался не робкого десятка – видно, драться ему было не впервой – и отступать не собирался. Раз за разом громила пытался сократить дистанцию, чтобы получить преимущество, но Дэвид либо уклонялся от его опасных выпадов, либо останавливал его молниеносными ударами. Он тянул время, зная, что противник рано или поздно откроется, и, когда это случилось, нанес удар справа, вложив в него всю силу и тяжесть своего тела. Взмахнув руками, грабитель растянулся на земле, но и лежа, правда, вяло попытался пнуть Дэвида ногой. Прыгнув в сторону, молодой человек подобрал свой кнут и, крутя в воздухе ременным концом, повернулся к поверженному противнику. Но, прежде чем он размахнулся, вмешалась Антиклея.
– Хватит с него, Дэвид! – крикнула она.
– Нет… он еще… и половины заслуженного не получил! – в запале отвечал Дэвид.
– Оставьте его… пусть убирается… Не надо, Дэвид, – продолжала она упрашивать.
Враг был усмирен и не помышлял о реванше. Пока Дэвид колебался, он молча отполз на четвереньках подальше и, нетвердо вскочив на ноги, пустился наутек. Дубина досталась победителю в качестве трофея. Дэвид подошел к своей шляпе, бережно поднял ее и грустно посмотрел на солидную вмятину и сбитый ворс. Антиклея нервно рассмеялась, ее голос дрожал.
– Пропала ваша новая шляпа!
– Да. – Дэвид вздохнул. – Что-то не везет мне на шляпы!
Глянув на Антиклею он заметил в ее глазах выражение, которого не замечал прежде, и услышал в ее голосе несвойственную ему теплоту.
– Вы ранены!
– А, чепуха! Право, чепуха, – ответил он и удивился, увидев, как она дрожит. – Этот мерзавец напугал вас!
– А, чепуха! – засмеялась она, вроде бы передразнив его, но во взгляде по-прежнему сквозила нежность.
– У вас дрожат руки.
– Это не от страха.
– И щеки такие бледные!
– А у вас – в крови!
– Ничего страшного, не обращайте внимания.
– Дайте-ка посмотреть! Сядьте здесь, прислонитесь к этому дереву!
– Прошу вас, не беспокойтесь…
– Садитесь, говорю! – приказала она.
– Да, мэм! – Дэвид покорился.
– Поверните голову… Да, могло быть и хуже… Шляпа спасла вас! Тут есть родник, пойдемте к нему!
Дэвид поднялся, но тут его взгляд случайно упал на женщину, которая, оказывается, все еще не пришла в себя и сидела, съежившись, под изгородью. Дэвид внимательно вгляделся в ее нестарое и некогда, видимо, очень красивое лицо, на котором оставили свой отпечаток горе и лишения.
– Простите, мэм, кажется, мы с вами уже встречались?.. Я не ошибся? – мягко спросил он.
– Да, сэр, – ответила она. – Я узнала вас по голосу и манере говорить… Мы встречались на Лондонском мосту, помните, однажды утром?
– Помню… Значит, вы – Нэнси Мартин? «Маленькая Нэн» Бена Баукера?
Она опустила голову и закрыла лицо руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101