Правая рука в кружевном манжете грациозно покоилась на серебряном эфесе шпаги, из-под напудренного парика смотрели проницательные глаза. Миловидное, жизнерадостное лицо, твердые губы и тонкий орлиный нос. Если бы не костюм, какие носили полвека назад, и нечто сатанинское в улыбке щеголя, портрет и правда можно было бы принять за изображение самого Дэвида.
Герцогиня переводила взгляд с портрета на Дэвида и обратно.
– А тут, – сказала она, – сэр Дэвид Лоринг, отец ангельски кроткого Хэмфри и Невила, который вполне мог сойти за дьявола. Тот самый Дэвид, кого прозвали неистовым Лорингом… Бедный Дэвид! Я помню этот синий сюртук, помню эту улыбку. Он часто, часто улыбался мне, когда я была кудрявой семнадцатилетней девчонкой… Как давно это было! Мир сильно изменился с тех пор. Боже милосердный, как же быстро летят годы! Только начинаешь жить, а уж умирать пора… Ладно, все в порядке, в совершенном, совершенном порядке… Надо же, какой вздор! Глупая старуха размечталась о том, что было бы, если бы… Блеет что-то об одиночестве!.. Ну, что застыли, сэр, давайте, давайте отправляйтесь по своим делам, идите, наслаждайтесь жизнью, оставьте старуху предаваться ее пустым мечтам.
Дэвид поклонился и вдруг, поддавшись внезапному порыву, схватил крошечную руку в тонкой перчатке и почтительно поцеловал.
Ее светлость герцогиня Кэмберхерст на мгновение онемела, потом ясные ее глаза потеплели.
– Что за манеры, Дэвид Холм! – воскликнула она. – Клянусь, вы похожи даже больше, чем я думала.

Глава XXXVI,

повествующая о преображении

Расположившись в расшатанном кресле перед своим видавшим виды, захудалым домишкой, мистер Спрул предавался ленивым размышлениям. Услышав топот копыт, он поднял сонные глаза и, узнав всадника, чуть было снова не опустил их, но тут углядел разительную перемену, происшедшую с молодым человеком за неделю, как-то: модную шляпу, ладно скроенный сюртук, штаны из оленьей кожи и безукоризненно чистые сапоги. Мистер Спрул мгновенно распознал в сих предметах туалета столь характерные признаки представителя высших кругов общества, что тотчас пружинисто вскочил и засеменил к шаткой садовой калитке, дабы приветствовать осчастливившего его своим посещением благородного джентльмена.
– Добрый день! – поздоровался Дэвид, осадив ретивого коня. – Как поживаете?
– О, благодарю вас, сэр! – отвечал мистер Спрул, махнув шляпой так, словно намеревался смести последние пылинки с сапог Дэвида. – Покорнейше желаю вашей чести столь же аналогичного самочувствия.
– Вероятно, это вы – церковный староста?
– Он самый, сэр! Спрул моя фамилия. К вашим услугам, сэр!
– Не можете ли вы мне сказать, почему деревенские жители избегают меня?
Польщенный, мистер Спрул покраснел от удовольствия.
– Осмелюсь доложить, сэр, народ в здешних наших местах, будучи крайне невежественно малообразован, недолюбливает всякие нововведения заведенного порядка быта… А вы, сэр, покорнейше прошу меня простить, являетесь нововведением, и соответственно вас не принимают.
– Как так?
– Ну, сэр, вы ведь новоявленный управляющий, не так ли? Так вот, народ в округе никоим образом не принимает никаких перемен. Ведь у сквайра Лоринга никогда не было ни управляющих, ни экономов, ни каких-либо иных доверенных служащих.
– Вследствие чего, мистер Спрул, хозяйство находится в весьма плачевном состоянии.
– Плачевней не бывает, сэр! Но здешний народ, будучи привыкшим к таким условиям, не устремляется к лучшей доле, поскольку это превышает его скромные чаяния.
– Хм, – произнес Дэвид.
– Да! – кивнул церковный староста. – Как говорится в Святом писании: «Блаженны довольствующиеся малым» В Священном Писании этого нет.

. Возьмите, к примеру, мое жилище…
– Оно нуждается в побелке! – заметил Дэвид.
– И в новопокрытии кровлей, сэр!
– Что, протекает?
– Как решето, сэр. Опять же стены дали трещины там и сям, и трубы покосились, и лестницы расшатались, но я не жалуюсь, ваша честь, ибо что было достаточно хорошо при сквайре Лоринге, достаточно хорошо и ныне…
– Чепуха! – сказал Дэвид, оглядывая строение, о котором шла речь. – Мисс Антиклея полна решимости поправить положение, и мой долг – проследить, чтобы это было сделано… Хотя обитателям деревни, судя по всему, и правда все равно где жить – в уютных домиках или лачугах… Один Бог ведает почему.
– Нет, сэр, я тоже ведаю, – важно заявил мистер Спрул. – Дело заключается в том, сэр, что какой бы необычайно щедрой ни являлась мисс Антиклея, она, по сути, всего лишь женщина, сосуд греха. С другой стороны, сэр Невил был прекрасным джентльменом, сплошное благородство до мозга костей, и вследствие этого никогда не забивал себе голову нуждами каких-то там арендаторов, а те соответственно уважали его, такова уж их натура. Что было хорошо, когда сквайр был жив, достаточно хорошо и теперь, когда он мертв. Так все и думают. И, принимая во внимание, как он умер – зарезанный рукой душегуба, – здешний народ полагает, что убийцу многострадального сквайра следует поскорее схватить и повесить, кем бы ни являлась преступная особа – мужчиной или девицей. Этого все хотят, особенно с тех пор, как дух сквайра начал бродить по ночам…
– Хм! – удивился Дэвид. – И где же он бродит?
– Призрак сквайра, сэр, являлся в церковном дворе. Старый Джоуэл видел его возле кладбища. И Уильям тоже его наблюдал – так он, по крайней мере, утверждает.
– А вы сами? – поинтересовался Дэвид.
– О нет, сэр, я не лицезрел и, откровенно признаться, не желаю… Да и никто другой тоже не видел, потому что никто, кроме старика Джоуэла, не выходит из дому после наступления темноты… Но он такой старый, что никто не воспринимает его всерьез, и потом он немного помешан на призраках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101