Она поднимает глаза к сиянию, льющемуся с небес, и молодость возвращается к ней, а вместе с молодостью и спокойная радость бытия.
Где-то в глубине суматошного людского муравейника, в лабиринте узких улочек и переулков раздаются нежные звуки скрипки. Миледи, как зачарованная следует в направлении чудесной мелодии. Музыка звучит все громче и громче, маня и притягивая обитателей трущоб.
И вот уже миледи в центре толпы, жадно внимающей волшебной игре скрипача. Она вглядывается в грубые лица, преображенные чистой мелодией, в глаза, зачарованные мечтой. Миледи торопливо пробирается вперед, а вокруг нее царит мир добра и любви, мир, о котором всегда мечтала ее мятежная душа. И улыбка играет на ее помолодевшем лице. Миледи входит в открытую дверь, поднимается по темным скрипучим ступеням и входит в комнату, где за столом сидит одинокий человек. Она что-то повелительно шепчет ему, он срывается с места и исчезает.
Скрипач уже совсем рядом с Яблоневым Подворьем, он медленно идет по улице. Скрипка поет все нежнее, все мечтательнее. Его глаза, наполненные слезами радости, обращены к сияющим небесам. Отблески волшебного света достигают мансарды сэра Мармадьюка. Закатные лучи ласкают старенькую узкую кровать, кресло, грубое шерстяное пальто и человека, на плечи которого оно накинуто. Человек что-то пишет, он полностью поглощен этим занятием. Чьи-то шаги неслышно крадутся по лестнице. Перо продолжает скрипеть. Рука осторожно отодвигает задвижку. Перо строчит, не переставая. Дверь медленно и бесшумно отворяется. Перо, наконец, останавливается, человек за столом выпрямляется и замирает, уставившись в одну точку. Фигура за его спиной вскидывает руку, несущую смерть.
Скрипач улыбается, дети вокруг него танцуют. Веселая плясовая мелодия волнами радости накатывает на слушателей, но внезапно музыка обрывается, смычок застывает в руке. Взгляд скрипача с ужасом застывает на окне мансарды. Дети замирают, мужчины и женщины забывают о своих мечтах, сотни глаз обращают свой взгляд туда, куда смотрит маленький скрипач. А из узкого слухового окошка доносится сухой щелчок, и струйка голубоватого дыма уносится в небо. Скрипач вскрикивает, его руки как-то странно дергаются, он спотыкается, падает и остается лежать в пыли, недвижимый, словно сраженный невидимой дланью.
Эхо зловещего звука все еще висит в воздухе, и тут начинается столпотворение. Кто это? Что это? Выстрел! Это выстрел! Убийство!
Оглушительный гам поднимается над Яблоневым Подворьем, паника охватывает обитателей Джайлз-Рентс, и сквозь испуганную, растерянную толпу, танцующей походкой скользит никем не замеченный, худощавый и сутулый человек. По пути он незаметно толкает закутанную в плащ фигуру.
– Все в порядке, хозяин! Свистун свое дело знает! – шепчет он. – Следуйте за мной.
Они протискиваются к маленькой мрачной дверце и начинают взбираться по темной скрипучей лестнице. Их торопливые шаги заглушают звук еще чьих-то ног. Они добираются до полуоткрытой двери. на лестничной площадке стоит едкий запах пороха. В комнате их встречает маленький изможденный Свистун Дик. Он коротко кивает им. В руках у него пистолет, пистолет все еще дымится.
– Вот он, хозяин! – говорит Свистун, нервно насвистывая какую-то мелодию. Он дергает головой в сторону неподвижного тела.
Медленно, почти боязливо высокая фигура в плаще переступает порог и вдруг отшатывается, заслышав чье-то проклятие. Сильная рука отодвигает фигуру в сторону. Человек в плаще вскрикивает, в безмолвном ужасе уставившись на сэра Мармадьюка, который быстро подходит к неподвижному телу, склоняется над ним, снимает шляпу. Осторожно он откидывает грубое шерстяное пальто.
– Моубрей, – Сэр Мармадьюк отходит в сторону, – полюбуйся на дело своих рук!
Сэр Томас оборачивается, в закатных отблесках ему улыбается безмятежно-прекрасное лицо леди Вэйн-Темперли.
– Убийца! – вскрикивает сэр Моубрей и бросается на Свистуна Дика.
Маленький человечек стремительно наклоняется, в сумраке сверкает сталь. Сэр Томас отшатывается, какое-то время, шатаясь, он стоит на одном месте, затем со стоном опускается на колени и падает лицом вниз.
– Элеонор! – стонет он. – Нелл… любимая… наконец…
Превозмогая боль, он медленно ползет, пока его рука не нащупывает ткань платья. Сэр Томас обнимает ноги миледи, вздыхает в последний раз и замирает.
Багряные отблески становятся все темнее. В сгущающемся сумраке под рукой миледи белеет листок бумаги. Сэр Мармадьюк осторожно вытаскивает его.

Это мой путь, и я с радостью выбираю его ради моей любимой девочки, ради Евы-Энн. Это дорога во тьме, но я иду по ней без страха, ведь там, в конце я вижу свет, это свет надежды, быть может, там я обрету свое счастье…

На лестнице раздается торопливый топот, и в комнату врывается несколько человек во главе с мистером Шригом. Мистер Шриг задыхается, его лицо налито кровью, волосы пребывают в полнейшем беспорядке.
– Слишком поздно! – кричит он, упав на колени и переворачивая тело лежащего на полу человека.
– Черный Том! – шепчет мистер Шриг в бессильной ярости, – Черный Том, ты опять надул меня и на этот раз окончательно!

Глава XL,

в которой рассказывается о последнем часе убийцы

– Его скрипка молчит уже шесть дней, – Юдоксия печально покачала головой и взглянула на мистера Шрига, – а когда-то она пела так нежно, так чудесно. Ох, никогда не зазвучит она вновь, никогда не услышим мы ее игру!
– Что вы имеете в виду, мэм? Он умирает?
– Мистер Шриг, у нас есть самые серьезные опасения! – кивнул мистер Посингби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87