– Зачем писать, если вы сразу же звоните? – спрашивает юный Эйб.
– Затем что клиент видит , как ты пишешь, – объясняет Фрэнк, – и понимает, что ты серьезно относишься к его бизнесу.
К часу дня Фрэнк успевает побывать в дюжине лучших ресторанов Сан-Диего. Сегодня он едет с юга на север, чтобы встретиться с Джилл в Энсиниасе.
Джилл – вегетарианка, поэтому они встречаются в ресторане «Лемонграсс», хотя его хозяин не принадлежит к числу клиентов Фрэнка и у него нет там скидок.
Когда Фрэнк приезжает в ресторан, Джилл уже там.
На мгновение он останавливается около входа, чтобы посмотреть на нее.
Очень долго они с Пэтти думали, что не могут иметь детей. Они успели свыкнуться с этой мыслью – и тут вот тебе.
Джилл.
Моя красивая дочь.
Взрослая дочь.
Высокая, красивая, с распущенными по плечам каштановыми волосами. У нее карие глаза и римский нос. Одета она небрежно, но стильно – в голубые джинсы и черный свитер. В ожидании читает «Нью-Йоркер» и отхлебывает из чашки, насколько ему известно, травяной чай. Вот она поднимает голову и улыбается, и эта улыбка для Фрэнка дороже всего на свете.
После развода с Пэтти он и дочь долго не могли найти общий язык, но Фрэнк не винит дочь в тех горьких временах. Тяжело было, думает Фрэнк. Из-за меня ей и ее матери пришлось много пережить. Почти все время, что Джилл училась в колледже, она едва разговаривала с отцом, хотя он оплачивал ее учебу, ее комнату и содержание. А потом в ней как будто что-то переключилось. Она позвонила и пригласила его на ланч, чувствовала себя неловко, была тихой и совершенно потрясающей. С тех пор они понемногу восстановили свои отношения.
Нет, пока еще до «папа лучше знает» не дошло. Она еще не изжила обиду полностью и время от времени выпускает коготки, однако теперь они по вторникам встречаются за ланчем, и Фрэнк ни за что это не пропустит, какой бы напряженный ни был день.
– Папа!
Она откладывает журнал и поднимается из-за стола, чтобы отец обнял ее и поцеловал в щеку.
– Малышка.
Он садится напротив дочери. Они в типичном южнокалифорнийском ресторане для хиппи, буддистов, вегетарианцев – со скатертями и украшениями на стенах из натуральных материалов. Официанты разговаривают шепотом, словно находятся в храме, а не в ресторане.
Фрэнк читает меню.
– Попробуй соевый бургер.
– Не обижайся, малышка, но мне бы что-нибудь покалорийнее.
Он замечает нечто, напоминающее сэндвич из семизлакового хлеба с баклажанами, и решает, что возьмет его.
Джилл заказывает суп с соей и лемонграссом.
– Как твой бизнес с наживкой?
– Стабильно.
– Видел маму?
– Конечно.
Каждый день вижу, думает Фрэнк. Если не чековая книжка, то его внимания требуют автомобиль или дом. К тому же он каждую неделю привозит ей алименты наличными.
– А ты?
– Вчера мы обедали вместе и ходили за покупками, – отвечает Джилл. – Я все время пытаюсь, но, увы, безуспешно, купить ей что-нибудь не черное.
Фрэнк улыбается, однако не напоминает дочери о ее собственном свитере.
– С тех пор, как ты ушел от нее, она одевается будто монашка.
Ну вот, мы и добрались до обязательного упоминания об этом , однако сегодня это произошло раньше обычного, думает Фрэнк. Кстати, малышка, для справки, я не уходил от нее – это она меня выставила. Правда, у нее были на то причины, и мне досталось по заслугам.
Просто для справки.
Однако он этого не говорит.
Джилл берет что-то с соседнего стула и подает отцу конверт. Он с любопытством смотрит на нее.
– Открой, – говорит она. А сама сияет.
Фрэнк вынимает очки для чтения и надевает их. Стареть неприятно. Приходится это признать. Письмо из Калифорнийского университета. Фрэнк достает его из конверта и принимается за чтение. Однако дочитать до конца не может, потому что его глаза заволакивает туман.
– Это?..
– Я принята. В Медицинскую школу Калифорнийского университета.
– Малышка! Потрясающе. Я так горжусь… так счастлив…
– Я тоже, – говорит Джилл, и Фрэнк вспоминает, какая она простосердечная в свои лучшие минуты.
– Ну вот, моя маленькая девочка будет врачом.
– Онкологом.
Ну конечно, думает он. Джилл ничего не делает наполовину. Если прыгает, то обязательно в глубокий черный омут. Итак, Джилл не собирается стать обыкновенным врачом, она хочет бороться с раком. Что ж, отлично, и я нисколько не удивлюсь, если она добьется своего.
Медицинская школа Калифорнийского университета.
– Занятия начнутся осенью, так что летом я поработаю в паре мест, а потом смогу работать неполный день. Мне кажется, я осилю.
Фрэнк качает головой.
– Поработай летом, – говорит он. – Но, малышка, одновременно учиться и работать нельзя.
– Папа, я…
Он поднимает руку, прося ее помолчать.
– Я позабочусь о деньгах.
– Ты и так слишком переутомляешься, и…
– Я позабочусь.
– Ты уверен ?
На сей раз он, не произнося ни слова, отвечает ей взмахом руки.
Однако счета будут большие, думает Фрэнк. Значит, много наживки, много белья и рыбы. И съемное жилье – Фрэнк присматривает и за квартирным бизнесом.
Надо будет поднажать, думает Фрэнк. Ничего. Справлюсь. Я принес много дерьма в твою жизнь, так что придется найти способ и заработать еще денег. И тогда мою дочь будут называть доктором Макьяно. Интересно, что сказал бы отец?
– Это такое счастье.
Фрэнк встает, наклоняется к дочери и целует ее в голову.
– Поздравляю.
Она хватает его за руку.
– Спасибо, папа.
Приносят еду, и Фрэнк с притворным аппетитом жует сэндвич. Жаль, думает он, что они не позволят мне пойти в кухню и показать, как готовят баклажаны.
Все остальное время отец с дочерью болтают о пустяках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14