– И как мне теперь добиться судебного преследования всей этой компании? – спросил он.
– Надави на Роксану, – посоветовал Валентайн. – Пригрози ей, а потом предложи сделку. И ты полагаешь, она запоет?
– Как курица, голову которой положили на колоду, – Валентайн отвернулся от окна. – Слушай, Билл, мне надо ехать.
– Лонго захочет с тобой поговорить.
– Полагаю, ты и сам сможешь ему все объяснить.
– Но почему? Куда ты летишь?
– В Нью-Йорк.
– Что-то случилось?
– Семейные проблемы. Неотложные.
Хиггинс внимательно посмотрел на друга и увидел у него в лице что-то такое, что заставило его отступить.
– У тебя скоро самолет. Поспеши, – сказал он.
По правде говоря, никакого билета ни на какой ближайший рейс у Валентайна не было, но он надеялся как-то уговорить служащих аэропорта. Хиггинс провожал его к лифту. Валентайну уже нечего было сказать, и он шел молча, уставившись в безобразное ковровое покрытие. Нажав на кнопку вызова, глава Комиссии по игорному бизнесу спросил:
– Не хочешь рассказать, что случилось?
Валентайн поднял глаза. Хиггинс смотрел на него с настоящим сочувствием. За последние три дня их дружба подвергалась серьезнейшим испытаниям, и теперь было непонятно, осталось ли от нее хоть что-нибудь. И Валентайн сказал:
– Сегодня днем похитили и, возможно, убили моего сына.
Хиггинс даже задохнулся:
– Но, Тони…
– Это Фонтэйн, – сказал Тони. – Несколько дней назад он мне угрожал.
Лицо Хиггинса потемнело.
– Почему ты мне об этом не сказал? Валентайн пожал плечами:
– Может, я решил, что я – Уайатт Эрп, Двери лифта открылись.
– Хочешь, я сделаю ему очень больно? – спросил Хиггинс. – Могу договориться с Лонго. Если я попрошу, он переломает Фонтэйну ноги.
Валентайн понимал, что такое возможно. Но это не вернет Джерри, и легче ему от этого не станет. Он покачал головой и вошел в кабину.
– Позвони, если передумаешь, – донесся до него голос Хиггинса. – Ты понял?

28

Вернувшись в номер, Валентайн сел на кушетку и уставился в пространство. Все тело болело, но сильнее всего болела голова. А завтра ему станет еще хуже.
В воздухе по-прежнему витал сильный аромат духов Роксаны. В пепельнице лежали окурки ее сигарет, на кофейном столике стоял ее стакан со следами губной помады. Она была повсюду, и эти воспоминания отравляли его. Он начал жечь спички из коробка с эмблемой гостиницы, чтобы изгнать ее запах.
Это занятие прервал стук в дверь. Валентайн не был уверен в том, что им удалось арестовать всех членов банды Фонтэйна, поэтому он подошел к двери с опаской. Через глазок он увидел посыльного в униформе и приоткрыл дверь.
– В чем дело?
– Мистер Валентайн? – осведомился посыльный.
– Это я.
Посыльный протянул ему конверт кремового цвета.
– Мистер Никокрополис извиняется, что не может доставить это лично, но он занят с полицейскими.
Валентайн потянулся за бумажником, но посыльный покачал головой:
– Не надо, мистер Валентайн. Спокойной ночи. Валентайн вскрыл конверт. Внутри лежали пятьдесят стодолларовых купюр и записка:

Тони!
Джек-пот Билли не нанес бы мне особого вреда – я застрахован на три миллиона. Но все равно спасибо.
Уайли рассказал мне о вашем сыне. Мне очень жаль. Мой самолет по-прежнему в вашем распоряжении.
Ник
P.S. Вы отличный парень, хоть и из Джерси.

Валентайн достал бумажник и добавил банкноты ко все увеличивающейся их коллекции. Записку Ника он спрятал за разорванную фотографию его и Лоис. Когда она умерла, он нашел в ее шкафу альбом с газетными вырезками и благодарностями, которые он получал, будучи полицейским. Ей были дороги эти бумажонки, и он добавит к ним записку от Ника – она бы прочла ее с удовольствием.
Валентайн побросал в чемодан грязную одежду. Зазвонил телефон. Он не снял трубку – ему ни с кем не хотелось разговаривать. Но телефон все продолжал и продолжал звонить. Очевидно, звонивший не хотел прибегать к голосовой почте. Он поднял трубку:
– Да!
– Тони, это ты?
– Мейбл?!
– Я свободна, – ее голос звенел от восторга. – Я знаю, у вас поздно, но я должна была тебе сообщить.
– Тебя выпустили из тюрьмы?
– Выпустили! Выпустили!
Валентайн услышал, как где-то там захлопнулась дверь и знакомый голос произнес:
– Мейбл, а где, вы сказали, мороженое?
– Джерри! – закричал он.
– В морозильнике, в гараже, – ответила Мейбл. – Я тут с твоим отцом разговариваю.
– Привет, пап, – послышался в отдалении голос Джерри.
– Джерри? – Слезы катились по лицу Валентайна. – Джерри!
– Привет, – сказал его сын уже в трубку.
– Ты жив!
– Конечно! Знаешь, приемчики дзюдо, которым ты научил меня в детстве, очень даже пригодились.
– Что случилось?
– Один парень попытался задушить меня в туннеле Холланд, но я перехватил его руку, он упал, подмял своего подельника, бум-бум, трах-бах, и оба вырубились. А я вскочил в такси, домчался до аэропорта и вылетел первым же самолетом.
Валентайн уже и припомнить не мог, когда в последний раз был так рад слышать голос сына.
– Но ты позвонил Иоланде?
– Она прилетает завтра, – ответил сын. – Мы собираемся отдохнуть несколько дней.
– Молодец.
– Мейбл тут рвет трубку.
Валентайн снова услышал, как открылась и закрылась раздвижная дверь. Мороженое. Его сын отправился за мороженым. Да откуда ж ему понять, что чувствовал его отец, когда считал сына покойником?
Неоткуда, подумал Валентайн. Не поймет он этого, и хорошо.
В голосе Мейбл слышалась девчоночья радость:
– Ох, Тони, ты должен им по-настоящему гордиться.
– Ну-ка расскажи.
– Твой сын прилетел час назад и сразу же отправился в суд. Упросил судью выслушать мое дело, и они меня отпустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92