- Короче, оставил эту визитку. Обещал утром зайти. Но что-то мне подсказывает, что уже не появится.
- Можно попытаться, - Качан мельком взглянул - "Коржиков"или "Каржинков"- сунул визитку в карман.
- Взбодрись... - Охранник открыл бутылку. - А, узнаешь, - с меня коньяк. "Наполеон".
Качан взглянул на часы. Время уже поджимало. Электричек из Москвы не было уже минут двадцать. Никола должен был вотвот подъехать. Надо были идти.
- Ну, на посошок...- Охранник достал из-за полки стакан.
- А сам?
- Нас проверяют... Если перебор хозяин сразу выбросит. Ты че, Вера?!
Подруга за спиной Качана подавала ему какието знаки.
- Уж сразу "че!"- Торфушка заулыбалась, показала на его джинсы "молния" на гульфике была расстегнута. - Ничего не потеряешь?
- А что каждую минуту дергать тудасюда... - Он и его подруга были уже поддаты. - Только "молнию"ломать!
Парочка засмеялась.
После ухода Качана у них предполагалось повторение пройденного, но уже по полной программе.
- За вас...
Водка была ледяной. Пошла прямо в душу.
Только потом распробовал:
- Из "левых" что ли?
Торгаши засмеялись.
"По-видимому, "осетинка"... - По ночам, пользуясь бесконтрольностью, в палатках приторговывали фальшивой осетинской водкой.
- Не забудь про визитку...
Мутить начало, едва Качан вышел из палатки.
Фальшивая водка, хронический недосып, "усиленный" вариант несения службы, в котором вся столичная к о н т о р а пребывала беспрестанно. Сначала в связи со взрывами на Каширке, потом всякий раз, когда в Москве гремело и затем снова и снова, когда министру надо было успокоить общественность, Государственную Думу, президента...
Каждый опер к ночи ходил, как во хмелю...
На платформе Качан почувствовал себя и вовсе хреново.
Опустился на скамью. Последнее, что слышал, - свист электропоезда за деревьями впереди. Электричка шла из Москвы. Судя по времени, предпоследняя, отправлявшаяся до ночного технического перерыва. Следую
щую он уже не слышал...
Крыса под соседней скамьей юркнула в щель...
Качан поднялся, сделал несколько шагов. В висках колотило Его снова вырвало. Тут же, у скамьи. Он почувствовал себя легче.
Вдалеке снова постукивал скребок уборщика...
Электрички до утра не ходили.
Все было похоже на тяжкий сон.
"Вот и кончилось все..."
Обозримое будущее было легко предсказуемым.
"Утром - рапорт начальнику Управления, отстранение от должности, объяснение с инспекторами Службы собственной безопасности..."
В заключении особистов можно было не сомневаться.
"Связь с сомнительными лицами из коммерческих структур, пьянка, женщины легкого поведения и как результат потеря бдительности и утрата табельного оружия и удостоверения личности... "
Классическая этиология ментовского преступления!
Утром на его службе можно поставить крест.
Впереди предстоял еще суд чести среднего и младшего начальствующего состава. Увольнение с передачей материала в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.
В реакции прокуратуры можно было не сомневаться.
"Полный облом..."
Закончивалась жизнь, о которой не расскажешь никому, кто ею не жил...
Уборщик, скалывавший снег в конце платформы, прошелся еще метлой по кромке, сложил орудия труда. Качан двинулся к нему.
Еще кружилась голова, но слабость понемногу проходила.
Уборщик не уходил. Встретил вопросом:
- Что? Пооблегчили?
- Есть немного.
Качан узнал его.
"Пенсионер-подполковник, бывший начальник патрульнопостовой службы ..."
Качан еще застал его действующим:
"Бравый строевик - хохол из правофланговых..."
Сейчас перед ним был худой высокомерный старик. Он не стал прирабатывать по месту прежней службы. Работал физически по ночам, с коллегами почти не встречался .
Качана он не помнил. Спросил, как обрадовался:
- Сняли часы - то?!
- Ну! - Старший опер не стал разочаровывать:
Отставник был удовлетворен. Предположил уверенно:
- Еще и бумажник, наверное... - Его радовала собственная сметливость. - Кошелек - это они берут обязательно! Денег, наверное, много было?! - Он быстро смекнул. - Вчера на ЗИЛе получка ... До рубля взяли или чуть оставили?..
- На метро осталось... Вы все видели?
Бывший милиционер осклабился:
- А как же! - Он плохо слышал, потому почти кричал. Голос разносился далеко по платформе. - Двое. Оба высокие, в коротких куртках. Знаешь, какие сейчас носят. И без головных уборов... Тут как раз электричка отправлялась...
- Из Москвы?
- Да.
- Откуда они подошли? С электрички?
Этого не скажу... Когда мне смотреть?- Отставник кивнул на расчищенный прямоугольник платформы. - Да и наблюдатьто?! Сам понимаешь... Запросто голову оторвут!
- Ушли они через мост?
- Не знаю, куда делись... - Розыскная сторона дела его уже больше не интересовала.- Может на мост ушли или туда, к палаткам, чтобы сразу пропить. Может в электричку сели...
- Электричка была последней?
- Последняя, - он снова засобирался уходить.
Сочувствия в его голосе Качан не почувствовал.
В глазах отставника он был потерпевшим. Таких - фуцанов, фраеров, лохов , терпил - надо было учить и учить, чтобы знали!..
- Вы их узнаете?
Бывший начальник отделения даже возмутился - ему быть свидетелем! Чего я видел? Высокие молодые... Меньше пить надо!
Он позорно бежал.
Качан снова на секунду прикрыл "бандиткой"глаза. Но слезы не было.
Николу - агента Игумнова он не встретил... Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор- дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. ..
"Японский бог!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75