Странная пара на скамье вызывала у Капитана чувство недоумения: кто такие? Зачем живут? Зачем ездят?! Как и под Новый год, хотелось поговорить о жизни, отвести душу. Зачем ездите, дорогие? Кто попадает под трамваи, под электрички? Такие, как вы, растеряхи, очкарики… Воруют у кого? Опять же у вас. Электрички, жулики улучшают человеческую породу! А как же? На то и щука в море, чтобы карась не дремал! Специальная наука, писали в журнале, вас изучает – виктимология, что ли? Смотрите, как надо жить, болезные, учитесь!
Но смотреть пока было не на что. Капитана изрядно развезло, но он держался молодцом: там, в камере хранения, в ячейке, лежало целое состояние.
В начале пятого часа оба работника милиции неожиданно потянулись к выходу. Зал спал, всякое движение прекратилось. Сотрудники сверили часы – Капитан догадался, что в это время перерыв.
Капитан дал им уйти подальше, прошел к автоматам с газированной водой, постоял секунды три и быстро вошел в камеру хранения.
Длинный ярко освещенный отсек был пуст. Так однажды Капитан проник в больницу и шел нескончаемым коридором мимо уснувших больных, свернувшихся калачиком медсестер, наполненных внутренней дрожью, разболтанных огромных холодильников. Все было ярко освещено, пусто, чисто.
Базовая ячейка Ильи была в конце отсека. Капитан набрал шифр – реле времени отсчитало заветные три секунды…
Автомобильный гудок потряс больничную чистоту автокамеры. Капитан с силой ударил кулаком по дверце – гудок не прекратился. Казалось, кто-то изо всех сил сжимает резиновую грушу старого довоенного клаксона. Капитан заметался по отсекам, как две капли воды похожим один на другой.
У выхода его уже ждали… Сосед по скамье в шубе, он уже не казался странным, – инспектор розыска, участвовавший в операции.
Капитан сжал себя в комок, на всякий случай поднял обе руки. Каждая клеточка мозга, каждый мускул напряженно работали, пока он медленными шагами шел к выходу.
Можно было испробовать один вариант, но не сейчас – когда выведут из зала… На путях работал маневровый локомотив… Спасение заключалось в том, чтобы выскользнуть из рук, когда поведут, и броситься наперерез маневровому, проскочить перед ним… Такое уже удавалось, преследователи отстанут – только когда на карту поставлено все, тогда бегут через путь!
Он пошел быстрее, привычно льстиво выгнув спину, как еще недавно делал перед Ильей:
– Сдаюсь! Гениально выслежен! Преклоняюсь, просто преклоняюсь!
3 января, 3 часа 20 минут
Пронзительный телефонный звонок разбудил Денисова.
Не поднимаясь со стула, он попытался достать трубку, но выронил – трубка со стуком ударила в настольное стекло.
– Слушаю, Денисов, – он был уверен, что кто-то случайно набрал не тот номер.
Звонил Сабодаш.
– Не уехал еще?
– Электричку жду.
– Так… В четыре двенадцать, значит? – В голосе Антона слышалась неуверенность. – Понимаешь, Маевский хочет сделать важное заявление… И вот я подумал: лучше тебе с ним. Как говорится, сыграл первую скрипку.
– Скажешь тоже! – Денисов пошевелил затекшими пальцами. – Где он?
– Возьми его в кабинет начальника отдела. Там все материалы. Учти: скоро Холодилин появится! – Сабодаш снова привычно трусил. – Ни пуха!
Кабинет Бахметьева был тоже весьма необычным, хотя и похуже денисовского – одно из окон кабинета выходило в центральный зал на уровне верхних антресолей. Сквозь открытую форточку снизу доносились те же непрекращающиеся звуки шумящего по деревьям дождя. Денисов мельком окинул глазами зал. Сбоку, у колонны, стояли сиротливо чьи-то чемоданы, младший инспектор посматривал за ними со своего места – от суточных касс. В ряду спящих Денисов задержал взгляд на девушке в ватнике и вспомнил знакомую официантку из третьего буфета: любопытно, что она нашла в нем, в Денисове… Высокий худой старик рисовал спящих, удобно устроившись в кресле, карандаш его так и скользил над альбомом.
– Ко мне ничего не будет? – негромко кашлянув, спросил конвоир.
Денисов очнулся.
– Спасибо, идите. – Он прикрыл форточку, шум ливня мгновенно прекратился.
На столе лежали подобранные к приезду Холодилина документы – ответы на ночные телеграммы, справки, меморандум ночного разговора Сабодаша с начальником уголовного розыска из Юрюзани. Денисов видел все, перед тем как уйти спать. В углу были сложены привезенные с обыска вещи, их было немного.
Отдельно, под сургучом, содержался пакет с деньгами – денег не хватило бы даже на то, чтобы возместить ущерб одному литовцу.
Маевский выглядел чуточку возбужденным. Ему не пришлось пока остаться одному. Все это время он был в центре внимания дежурных, все было вновь, неожиданно буднично, не так, как представлялось.
– И двери не открываются с жалобным стоном, и никаких темных комнат… – сказал Маевский, войдя в кабинет начальника отдела, – и нет комиссара Мегрэ… Я могу сесть?
– Прощу. Слушаю вас.
Денисов сел за приставной столик, Маевского посадил напротив. Кресло начальника отдела осталось незанятым – на случай, если приедет Холодилин.
– Мне необходимо встретиться с кем-то из руководящих работников аппарата министерства: надо обсудить несколько вопросов первостепенной важности. – Задержанный хотел поправить галстук, но вспомнил, что его отобрали при обыске, поэтому только провел рукой по воротничку. – Вы в состоянии организовать такое свидание? С кем я разговариваю?
Денисов представился:
– Младший лейтенант Денисов, инспектор уголовного розыска.
– Маевский Илья Александрович. – Илья держался солидно. – Речь пойдет об автокамерах.
– Самостоятельно вопросы не решаю, хочу предупредить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53