Или она прибудет, когда осада уже будет набирать силу. Но способ их действий говорит сам за себя. Это именно осада — ничто другое. Цель обстрела — посеять в рядах противника панику. Скорее всего, ни один из этих снарядов не поразит сколько-нибудь заметную цель. Потому что способ этот придумали европейцы, а, по крайней мере, одно о них можно сказать с уверенностью.— Что же именно? — Смит даже наклонился вперед.— Стрелки они из рук вон плохие.Возмущенно заморгав, Смит снова откинулся на спинку стула.— Ну, на то, что эти самые КРУ неминуемо промахнутся, мы не можем рассчитывать.— Можем. Сначала у них кончатся большие камни. Потом — мелкие. Потом кончатся гравий и галька. А потом они просто прекратят стрелять.— В таком случае, каковы наши задачи в Вашингтоне, Смитти? Сунуть руки в карманы и на все на это смотреть? Или ловить сачком эту штуковину, если она снова прилетит Бог знает откуда? По-моему, лучше было бы разобраться, кто стоит за всем этим.— Эта задача не из сложных, — изрек Чиун с пафосом.Смит и Римо снова уставились на него.— Продолжайте, продолжайте, — в глазах Смита снова заплескалась надежда.— Кому ваше правительство умудрилось особенно насолить в последнее время?— Насолить? Простите, как именно?— Осады не устраивают для того, чтобы завоевать или причинить разрушения. Их устраивают в наказание или из мести. Вспомните — и наверняка взору вашему предстанет некий владыка, который ищет мести президенту благословенной Америки.— Ну, тут список будет немаленький, — заметил Римо. — Зуб на нас имеет примерно треть всех держав мира.— Но гнев, который чувствуется в нанесенных по великому граду ударах, выдает человека страстного. Вспомните — есть ли такой среди названных государей.— Если есть, тогда он просто-напросто идиот. Ибо решил швыряться камнями в единственную в мире страну, которая в свое время не постеснялась при сильном расстройстве попотчевать своего противника атомной бомбой.— Не согласен. Эти КРУ довольно трудно отследить, так что запустивший их находится в относительной безопасности, — вмешался в разговор Смит. — Но думаю, в отношении вашей задачи вы правы, Римо. Она будет состоять в том, чтобы найти и уничтожить источник угрозы. Тем не менее, я настаиваю, чтобы вы оба сейчас же отправились в Вашингтон. Обследуете места приземления этих КРУ... в общем, наверняка узнаете что-то полезное.— Только не я, — меланхолично заметил Римо. — Для меня абсолютно все камни одинаковы.— Как и тот, что сидит у тебя на плечах, — заключил Чиун тоном, полным презрения. Глава 15 Несмотря на возражения ближайших советников, президент Соединенных Штатов Америки вышел в эфир с обращением к стране.— Ситуация под контролем, — таковы были первые слова, которые он произнес с подиума, установленного в Восточном зале Белого дома.Перед ним нестройной шеренгой расположились представители всех ведущих информационных агентств. В комнате было народа, что сельдей в бочке. Воздух, нагретый лучами прожекторов и пронизываемый бликами вспышек и телекамер, казался наэлектризованным. Это была первая пресс-конференция нового президента — и уже по одной этой причине ее осветили бы как можно подробнее. Но тот факт, что президент за весь предыдущий день так и не появился в Овальном кабинете, породил стремительно катившуюся волну слухов и превращал конференцию в вовсе экстраординарное событие.— О какой ситуации идет речь? — немедленно последовал вопрос.Президент почувствовал, что лоб его покрывается холодным потом. Он успел произнести только первую фразу из заготовленного десятиминутного выступления — и уже вопросы начали сыпаться на него, словно камнепад. Заткнуть глотку этому писаке или пускай уж спрашивает...— Да, какая именно ситуация? — еще голос откуда-то справа.Президент решил твердо придерживаться заготовленного текста.— Текущая ситуация, — твердо произнес он.Пресса наградила его недоуменными взглядами.— Господин президент, — подала голос средних лет дама, — не могли бы вы рассказать о ваших проблемах с алкоголем?— Каких еще проблемах? — удивленно вскинул брови президент.Дама не ответила. Она уже строчила в блокноте ответ главы государства.На лице президента мелькнуло выражение ужаса.— Так о каких проблемах вы говорите? — повторил он.Снова никакого ответа. Представители прессы лихорадочно снимали и записывали.— Не могли бы вы вернуться к кризису? — на этот раз голос слева.— О кризисе я ничего не говорил, — нахмурился президент.— То есть вы отрицаете наличие кризиса?— Не то чтобы полностью... Но назвать нынешнее положение кризисным у меня тоже нет оснований.— Тогда как же вы его охарактеризуете? Особенно странным это выглядит ввиду вашего исчезновения после церемонии инаугурации — исчезновения на целые сутки.— Первая леди знает, где вы провели эту ночь? — Это явно кто-то из женских журналов.— Безусловно. Она была вместе со мной, — президент еще сильнее нахмурился.Перья шуршали по блокнотам, как голодные мыши; президент уже начал подозревать, что сказанного для журналистов более чем достаточно. Лучи юпитеров немилосердно пекли макушку; президент чувствовал, как из головы испаряются последние остатки сосредоточенности. Все, что он собирался сделать — это объявить нации, что в первый же день его правления над страной нависла неожиданная опасность; о природе ее говорить пока преждевременно, но ситуация находится полностью под контролем. Вместо этого они полезли в его личную жизнь. Пребывая большую часть своей сознательной жизни в счастливом браке, и еще дольше — на посту профессионального политика, президент был уверен, что ничего личного в его жизни и не осталось уже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84