— Пять лет?!Чиун сделал жест, отметающий всякие возражения.— Я же сказал: подумываю. Я еще не решил. Что ж, теперь я подумаю о твоей просьбе. Римо немного успокоился.— А когда же ты дашь ответ? — поинтересовался он.— Года через два-три.— Чиун!— Тихо, Римо, не надо кричать. Это неприлично. Вдруг люди услышат, как мы ссоримся?— Это вряд ли. Даже сигнал воздушной тревоги не проникнет сквозь эти увешанные коврами и выложенные слитками золота стены.— Нельзя так быстро жениться, это нехорошо.— Я тут поспрашивал... На самом деле помолвка длится всего три месяца.— Это для корейцев. А ведь ты не кореец.— И никогда им не стану, ты сам это прекрасно знаешь.— Мы станем работать над этим, можешь положиться на меня.— И еще кое-что. Что ты думаешь по поводу деревни?— А что я могу думать?— У меня есть идеи, как сделать ее лучше, — объяснил Римо, доставая из кармана листок бумаги.— Лучше? Лучше, чем что? — с искренним удивлением спросил Чиун. — Это Синанджу, центр Вселенной. Как можно сделать ее лучше?— Например, провести водопровод.— Мы живем на берегу океана, так что вода у нас всегда под рукой.— Но ее нельзя пить.— В Синанджу выпадает сладчайший дождь, — ответил Чиун, взмахнув руками. — Нужно лишь вовремя выставить горшки и собрать дождевую воду.— И еще я думал построить туалеты. На лице у Чиуна появилось отвращение.— Это все европейские штучки. Ваши туалеты — рассадники праздности и безделья.— Как это так?— Они слишком удобны. Расположены в доме, где тепло, что позволяет сидеть в них бесконечно долго, читая дурацкие журналы, портя фигуру и разрушая ум.— Да во всей деревне нет даже приличного отхожего места. Все пользуются либо ночными горшками, либо ходят за скалу. После больших праздников на улице просто невозможно дышать.— Зато все естественно. Это удобрение. Оно повышает урожай.— Грязь да скалы — вот и весь ваш урожай! — заявил Римо. — Жители Синанджу так ленивы, что приходится ввозить сюда даже рис!— Не оскорбляй мой народ! — строго проговорил Чиун.— А что оскорбительного в нормальной гигиене? Ведь в этом доме туалет есть!— Этот дом строили лучшие египетские архитекторы, — высокомерно заметил Чиун. — Еще в те времена, когда египтяне еще кое-что могли. А сейчас они только и умеют, что проигрывать войны да жить за счет эксплуатации руин собственных предков. В этом доме много любопытных вещей. Уверен, что где-нибудь есть и европейский туалет. Антикварный, конечно.— Время от времени я даже слышу, как там спускают воду.— Даже древности необходимо поддерживать в рабочем состоянии! — фыркнул Чиун.— Чиун, у нас тут горы золота, которые лежат абсолютно без дела, в то время как твои собратья живут как... как...— Как корейцы, — подсказал Чиун.— Вот именно.— Я рад, что мы понимаем друг друга.— Ничего подобного, — возразил Римо. — Если уж я собираюсь прожить здесь всю оставшуюся жизнь, то просто обязан совершить что-нибудь полезное. Твоим подданным не нужны ни это золото, ни безопасность, им нужно более достойное существование.— У жителей Синанджу есть еда, — медленно произнес Чиун. — У них есть единая семья, есть защита. Даже у американцев нет всего этого: каждый американец может подвергнуться нападению со стороны другого американца, а в Синанджу, пока здесь находится Мастер, жители могут не опасаться даже обычной кражи.— Это потому что у них просто нечего красть.— У них есть я. Я их богатство. Они находятся под защитой и покровительством великого Чиуна, правящего Мастера Синанджу, и сами прекрасно это знают. Они это ценят. И любят меня!В этот момент раздался стук в дверь.— Входи же, любезный, — громко провозгласил Чиун.Распахнув дверь, в комнату ворвался Пул Янг, староста. Подбежав к Римо, он что-то зашептал ему на ухо, не обращая ни малейшего внимания, на Чиуна.— Трое, — сказал Римо вслух.Пул Янг так и покатился со смеху и, продолжая смеяться, тут же убежал. Римо слышал, как он несколько раз повторил ответ. Ночь наполнилась хохотом.— А ведь я даже не сказал ему, в чем соль. Ведь это еще не самое смешное, — удивился Римо.— Чего хотел Пул Янг? — спросил Чиун.— Он хотел узнать, сколько требуется жителей Пхеньяна, чтобы заменить лампочку.— Но ведь это мой анекдот! — прошипел Чиун. Он пулей вылетел на крыльцо и крикнул в темноту: — Чтобы заменить лампочку, нужны трое жителей Пхеньяна: один меняет, двое других подбадривают!Смех резко оборвался.Чиун захлопнул дверь и вернулся на трон.— Не понимаю корейского чувства юмора, — произнес Римо.— Это потому что у тебя его нет. Ты, как все американцы, которые обращают отправление физической надобности в развлечение. Тебе только дай волю, и ты превратишь деревню в публичные дома.— Как это?— А так. Это еще одна американская штучка — большие дома, где много комнат и у каждого есть своя комната. На самом же деле они владеют лишь пустым пространством между стенами, то есть, другими словами, не владеют ничем.— Ты имеешь в виду кооперативные дома, — поправил Римо.— А это сокровищница Дома Синанджу. Дом моих предков, дом будущих Мастеров и твой в том числе. Или, может, он недостаточно хорош для тебя, белый американец, любитель сортиров?— Мне он очень нравится.— Отлично. Вот и будешь в нем жить.— Хорошо, но только когда стану правителем деревни. А до тех пор мы с Ма Ли будем жить в доме, который я построю собственными руками.— Будь по-твоему, — сказал Чиун, вставая. — Я дал тебе все, что имел, а ты это с презрением отверг. Забирай свои паршивые шмотки и отправляйся отсюда. Будешь спать на берегу.— Какие шмотки? — удивился Римо. — Все, что я имею, на мне.В мгновение ока длинные ногти Чиуна коснулись пола, выложенного паркетом красного дерева, и, как на копье, нанизали оброненный Римо листок со списком усовершенствований в Синанджу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75