Чиун все утро стонал и жаловался, что насекомые всю ночь не давали ему спать, а когда Римо заметил, что лично его никакие насекомые не беспокоили, Чиун высказал предположение, что себе подобных они не трогают.И вот теперь они втроем сидели на переднем сиденье взятого напрокат автомобиля — Джоулин как кусок мяса в гамбургере между Чиуном и Римо.— Не понимаю, — сказала девушка.— Слушайте, слушайте! — возгласил Римо.— Если вы — истинный Великий Владыка, — продолжала Джоулин, — то кто же тогда Шрила?— Маленьким людям нужны вещи маленького размера, — изрек Чиун. — Людям большим нужны вещи побольше. То же относится и к величию.Джоулин ничего не сказала. Она крепко сжала губы и о чем-то крепко задумалась. Чиун глянул через нее на Римо.— Куда мы едем? — спросил он. — Я не знал, что до Синанджу можно добраться на автомобиле.— Мы едем не в Синанджу. И прекрати это.— По-моему, он очень жестокий человек, — сказала Джоулин Чиуну, кивнув головой в сторону Римо.— Ага, как хорошо ты его поняла! Видишь, Римо? Она тебя раскусила. Ты жестокий.— Не забудь — самонадеянный, — сказал Римо.— Да, дитя мое, — сказал Чиун, обращаясь к Джоулин. — Не забудь самонадеянный. А кроме того — неповоротливый, неспособный, ленивый и глупый.— Но он ведь ваш ученик... — недоумевала девушка.— Сделать прекрасным необработанный алмаз могут многие, — объяснил Чиун.— Но сделать что-то мало-мальски приличное из бледного куска свиного уха совсем другое. Туг требуется Великий Мастер. Пока еще я просто пытаюсь сделать из него нечто похожее на человека. Красота и сияние придут позже. И он сложил руки.— А вы могли бы сделать меня прекрасной и сияющей? — спросила Джоулин.— Легче, чем его. У тебя нет его дурных привычек. Он — расист.— Ненавижу расистов, — заявила Джоулин. — Мой отец расист.— Спроси расиста, куда мы едем, — сказал Чиун.— Куда мы едем, расист?— Просто на прогулку — подышать свежим воздухом. Благовония, поклоны и суета ужасно действуют мне на нервы, — ответил Римо.— Вот видишь, — гнул свое Чиун. — Он еще и неблагодарен. Люди с открытой душой распахивают перед ним двери своей обители, а он нос воротит и не ценит их гостеприимства. Истинный американец. Если он станет говорить, что отвезет тебя назад в Патну, не верь ему. Белые никогда не держат своих обещаний.— Слушай, Чиун. Она такая же белая, как и я. Она из Джорджии, черт побери.— Мне кажется, я больше не хочу возвращаться в Патну, — вдруг объявила Джоулин.— Вот видишь, — сказал Чиун. — Она не такая, как ты. Она умнеет на глазах, а ты за последние десять лет жизни сумел усвоить меньше чем ничего.Римо съехал на обочину и остановил машину.— Ладно, все выгружайтесь. Пойдем прогуляемся.— Вот видишь, — не унимался Чиун. — Смотри, как он нами командует. Охо-хо, какое вероломство!Чиун вышел из машины и огляделся по сторонам.— Это Диснейленд? — громко спросил он.Римо в удивлении посмотрел по сторонам. Примерно в полуквартале от них, на автостоянке был устроен парк аттракционов для сбора средств в пользу римско-католического храма Св. Алоизия.— Да, — солгал Римо. — Это Диснейленд.— Я прощаю тебе, Римо, твой расизм. Я всю жизнь мечтал побывать в Диснейленде. Забудь о том, что я говорил тебе, — сказал он Джоулин. — Человек, который ведет своего Мастера в Диснейленд, — еще не совсем пропащий.— Но... — начала было Джоулин, но Римо оборвал ее.— Тише, детка, — прошептал он, крепко стиснув ей локоть. — Вот тебе Диснейленд, так что забудь все заботы и радуйся жизни. — И нажал посильнее.Она поняла.А Чиун тем временем дрожал всем телом — он словно подпрыгивал от восторга, хотя ноги его крепко стояли на тротуаре. Его необъятных размеров шафранное кимоно было похоже на наволочку, надуваемую порывами ветра, — оно то наполнялось воздухом и взлетало вверх, то плавно опускалось, то взлетало, то опускалось.— Обожаю Диснейленд, — в восторге воскликнул Чиун. — Сколько раз я могу прокатиться?— Четыре, — сказал Римо.— Шесть, — сказал Чиун.— Пять, — сказал Римо.— По рукам. У тебя есть деньги?— Есть.— Достаточно?— Да.— И для нее тоже?— Да.— Идем, дитя мое. Римо ведет нас в Диснейленд.— Сначала мне надо позвонить. * * * Фердинанд Де Шеф Хант медленно вел машину назад в Сан-Франциско. Город приводил его в смятение лабиринтами улиц, которые сбегали с одного холма, взбегали на другой, а потом, казалось, бесследно исчезали.Не без труда он нашел Юнион-стрит и с еще большим трудом — здание, в котором разместилось сан-францисское отделение Миссии Небесного Блаженства.Если эти двое — Римо и Чиун — искали Дора в районе Сан-Франциско, то, по всей вероятности, должны были сюда заглянуть.Он не ошибся.— Они были здесь. Были, — сказал старший гуру Кришна. — У него был значок, — добавил он.— И где они теперь?— Они только что звонили. Они в парке аттракционов у Рыбацкой Пристани.— А они знают, где Дор?— Послушай, да откуда им знать? Даже я этого не знаю.— Если они вернутся сегодня вечером, не говори им обо мне, — сказал Хант. — Если мне повезет, то они не вернутся.— Кто ты такой, чтобы отдавать приказы? — спросил Кришна.Хант достал из бумажника сложенный листок бумаги. Кришна развернул его и прочитал нацарапанные Дором строчки, в которых тот рекомендовал Ханта как своего личного представителя.— Круто, — сказал Кришна, возвращая письмо. — А ты видел Его?— Да.— О, да святится его Всеблагое Совершенство!— Да, да, святится. Когда они ушли?— Час назад. Если снова увидишь Всеблагого Владыку, скажи ему, что наша Миссия с восторгом ожидает, когда он пожалует в наш город.— Ладно. Это произведет на него неизгладимое впечатление, — сказал Хант.Хант сошел с высокого каменного крыльца здания Миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52