Тем временем благодаря их безрассудству в стране началось брожение, и антиправительственная Армия национального освобождения, которая раньше вызывала у властей лишь пренебрежительную усмешку, сменила иракцев, и с ней не так-то легко было справиться. Тем не менее религиозные деятели продолжали произносить пламенные речи и призывали солдат продолжать борьбу.Даже Рашид Шираз успел уже устать от этого, однако, пока его самого не отправляли на фронт, предпочитал держать свое мнение при себе.— Это ты раскрыл грязный заговор, направленный Западом против нас? — негромко спросил наконец аятолла. Слова скатывались по его острой бородке словно муравьи, неспешно снующие по стволу трухлявого дерева.— Да, о Имам, — подтвердил Рашид.— Мы допросили этого христианского приспешника, и он рассказал, что за этим нападением стоит очень влиятельный человек, глава всех почитателей Христа в Америке.— Смерть всем приспешникам христианства! — автоматически выкрикнул Рашид Шираз, но осекся, поймав на себе взгляд генерала, который явно предпочитал, чтобы капитан умерил свой верноподданнический пыл.— Неверного, о котором я говорю, зовут преподобный Элдон Слаггард, — монотонно продолжал аятолла. — Титул «преподобный» считается в Америке знаком праведности, но нам отлично известно, насколько нечестивы все тамошние люди.— Этот человек должен понести суровое наказание, — негромко, но твердо проговорил Рашид Шираз.Генерал Мефки согласно кивнул, и Рашид бросил на него осторожный взгляд — к счастью, беседа развивалась не в том направлении, которого он так опасался. Возможно, ему ничего не угрожает. Однако он не преминул отметить про себя, насколько раскормленным кажется генерал. Судя по всему, он служил в армии еще при шахе и, вполне вероятно, просто затаил свои прозападные настроения. Рашид подумал, что стоит изучить всю подноготную этого человека — наверняка у него есть свой дом, в котором можно было бы со временем уютно устроиться.— Очень хорошо, что вы с этим согласны, — напрямую сказал генерал Мефки, — поскольку мы решили, что именно вам и предстоит осуществить акт возмездия.— Скажите только как, я готов на все!Генерал с явным удовлетворением принялся подкручивать тонкие усики, и Рашид окончательно убедился, что он из бывших офицеров шаха и скорее всего гомосексуалист. При шахе почти все офицеры были гомосексуалистами — одна из примет разложения иранской армии.— Мы направили в Соединенные Штаты агентов, которым было поручено схватить Слаггарда. Хотя эта новость и не попала в газеты, но вам я скажу — они потерпели неудачу. Наши протесты мировое сообщество встречает насмешками и непониманием. Очевидно, Слаггард имеет влияние и в этих кругах, или...— Или он просто наймит лицемеров, сидящих в Белом доме, — перебил его великий аятолла. — Если я прав, то это еще одна причина, чтобы покончить с этим сатанинским отродьем.— Нужно пустить ко дну их флот в Персидском заливе!— Вы забываете, что произошло, когда мы попытались сделать это в прошлый раз, — сухо ответил генерал Мефки. — Нет, на этот раз мы будем действовать напрямую. Раз уж не удалось добиться от американцев выдачи Слаггарда, придется попробовать по-другому.Не успел генерал договорить, а у Рашида Шираза закружилась голова. Он уже не слышал, что именно говорит генерал, — в ушах у него зашумело, стало трудно дышать. Он не слышал, как генерал поручает ему отправиться в Америку, чтобы убить Элдона Слаггарда, но это было и не важно — Рашид уже успел догадаться.Когда с помощью нашатыря его привели в чувство и туман перед глазами слегка рассеялся, Рашид Шираз услышал собственный голос, умоляющий отправить его добровольцем на фронт. Даже ядовитые газы казались ему пустяком по сравнению с его теперешним поручением.Окончательно он пришел в себя уже в больничной палате. Над ним нависала фигура генерала Мефки. Аятоллы поблизости уже не было.— Вы отправляетесь в Америку, — сказал генерал, снова дотрагиваясь до усов.Внезапно Рашид понял, что это вовсе не жест, оставшийся со времен старорежимного упадка, — просто генерал пытался скрыть довольную улыбку. Никто не испытывал к Революционной гвардии такой ненависти, как армейские офицеры, ведь Пасдаран напрямую подчинялся аятолле и захватил первенство во многих сферах влияния, прежде безраздельно принадлежавшее армии.— Но это же отвратительная, насквозь прогнившая страна, полная неверных и грешников! Они едят свинину, их бесстыдные женщины не закрывают лица, у священников нет бород. Неужели Аллах допустит, чтобы истинный верующий был обречен на такую муку?— С каких это пор ты стал истинно верующим, грязный вор? — Генерал решил говорить в открытую. — К тому же Е мы не требуем, чтобы ты оставался там. Возьми с собой американца — он в таком отчаянии, что поможет тебе совершить любое преступление, лишь бы снова попасть на родину.— Уж лучше я отправлюсь воевать на фронт, — отозвался Рашид Шираз, и, как ни странно, на этот раз он говорил искренне.— Конечно, нам нужны добровольцы, и ничто не доставило бы мне такого удовольствия, как знать, что ты стоишь перед неприятелем, способным дать достойный отпор. Но великий аятолла уже принял решение, так что ты поедешь в Америку. * * * Ламар Бу проклинал царившую вокруг кромешную тьму. Ничто уже не поможет — ни молитвы, ни вера. Господь не желал его слушать, и темнота продолжала властвовать над тесной каменной камерой. Даже когда ему приносили миску с водянистой похлебкой, ни единый луч солнца не проникал в глубину тегеранской тюрьмы Эвин. Они держали его в темноте, чтобы окончательно сломить, но он и так уже рассказал все, что знал, и теперь терзался угрызениями совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65