Вот вам адрес турагента. Обратитесь к нему.
— Почему именно к нему?
— Потому что я вам так велю. Ему можно доверять, он возьмет с вас деньги, но никуда не повезет.
— Для этого мне не стоит уезжать, — пробормотал Брустер.
— Да в этом вся суть — чтобы он вас никуда не повез. Впрочем, вам вникать не обязательно. И наденьте вот это.
Франциско Браун протянул Брустеру небольшую продолговатую пластинку чистого золота, на которой красовалось клеймо фирмы.
— В знак нашей признательности. Этому символу я служу и должен сказать, он стал мне дорог. Когда-нибудь и вас могут попросить сослужить службу — за то, что мы для вас сделали.
— За то, что вы сделали для меня сейчас, я готов носить его хоть на члене, — сказал Брустер.
— Достаточно будет повесить его на цепочку, — ответил Браун.
Сидя в салоне первого класса самолета на Рио, Джеймс Брустер достал пластинку и принялся ее изучать. На ней было клеймо с изображением аптечной колбы. Он сделал глоток рома и нацепил подвеску на цепочку. Остаток полета он провел в безмятежных мечтаниях о том, как он в роскоши проживет до конца дней.
* * *
Консуэло Боннер не стала объяснять Римо и Чиуну, откуда она знает, что Джеймс Брустер бежал в Рио. Знает — и все тут.
— Это моя работа. Дедукция. Вы ведь не говорите мне, по каким признакам чувствуете присутствие или отсутствие человека за запертыми дверьми, а я не рассказываю вам, каким образом выхожу на чей-то след.
— Если бы мы это знали, это могло бы оказаться полезным, — заметил Римо. — Может, мы помогли бы ускорить дело.
— Ваша забота — обеспечить мою безопасность. Больше мне от вас ничего не нужно, — сказала Консуэло. — Если вы с этим справитесь, тогда мы сможем установить, кто подкупил Джеймса Брустера, и остановим утечку урана.
Она заметила, что ни Чиун, ни Римо за все время многочасового перелета не притронулись к еде. И ни тот, ни другой ни в малейшей степени не страдали от изнуряющей бразильской жары. Когда они ненадолго отлучились, она быстренько достала бумажку, на которой сделала кое-какие пометки в тот день, когда разговаривала с Брауном. На ней значился адрес одного турагента в Рио.
Когда мужчины вернулись, Консуэло сказала:
— Допустим, человек решает скрыться в стране, с которой у Соединенных Штатов нет соглашения о выдаче преступников. Куда он отправится дальше? Может кто-нибудь из вас двоих это сказать?
— Может быть, в такую же дорогую квартиру, как та, в которой он жил в Штатах? — предположил Римо.
— Нет, — сказала Консуэло. — Такой вывод может сделать только дилетант. Я же рассуждаю так. Он был напуган. Я видела на его лице страх и даже ужас. И я думаю, что наш диспетчер, после того как отгрузил уран своему сообщнику и удрал в Бразилию, продолжает свое бегство. Готова поспорить, он рванул куда-нибудь в джунгли Амазонки.
— Ага, только вряд ли найдется дурак, который станет с вами спорить, — сказал Римо. — А вы уверены, что он именно в Бразилии?
— Да, — сказала Консуэло.
Она расстегнула верхнюю пуговку блузки. На жаре одежда липла к телу, как мешок. То и дело перед ними вырастали уличные мальчишки. Да уж, такого количества немытых юнцов не увидишь ни в одном туристическом проспекте. Там запечатлены одни шикарные пляжи. И о запахе гниющих отбросов тоже по фотографиям не узнаешь.
Зато наглядишься на картинные снимки города на фоне заката. Может, они в Рио и умеют строить высотные здания, но мусор убирать явно не научились.
А народ! Сколько народу! И половина из них — туристические агенты, причем большинство зазывает вас в ночные клубы.
— Нам нужно на Амазонку. Мы ищем одного человека, который уехал вверх по Амазонке.
— В Бразилиа? — спрашивал каждый.
Так называлась новая столица, которую правительство хотело населить. Каждому, кто отправлялся туда, выдавалось целевое пособие. Консуэло не сомневалась, что были и специальные премии для турагентов, которые возят туда туристов.
— Нет, нам надо в джунгли.
— В Бразилии много джунглей. Почти вся страна — сплошные джунгли. Но никогда не слышал, чтобы кто-нибудь хотел туда ехать.
— Я ищу человека, который поехал в джунгли.
— Извини, моя красавица.
Консуэло ждала, что или Римо, или Чиун сейчас скажут, что им никогда не найти проводника, который согласится везти их по Амазонке, что они потеряли след, что она дура, что она неспособна принять верное решение, потому что она женщина. Но к полудню, когда Консуэло уже изнывала от жары, усталости и разочарования по поводу того, что ни один из ее спутников не упрекнул ее в принадлежности к женскому полу, она решила бросить эту затею и направилась прямиком по адресу, который записала в Мак-Киспорте.
Турагентство размещалось в отеле. Гид хорошо помнил клиента по имени Джеймс Брустер. Он показался ему каким-то взбудораженным. Он только вчера отплыл вверх по Амазонке. Турагент ткнул в карту Бразилии. Очертаниями страна напоминала большую грушу неправильной формы. Зеленым цветом на карте были обозначены джунгли.
Точками были отмечены очаги цивилизации — населенные пункты. На этой “груше” их было очень мало. На многие сотни миль зеленую массу прорезала темная узкая полоса — великая река Амазонка.
— Он забрал наш самый большой катер, но мы можем достать другой, — сказал гид.
Он говорил по-английски. В этой стране, где официальным языком являлся португальский, многие дела делались на английском.
Консуэло зарезервировала катер.
— Даже если вы его найдете, — сказал Римо, — с чего вы взяли, что он станет говорить?
— Я пообещаю ему никогда больше его не преследовать, если он скажет, кто ему заплатил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64