То, что Сфинкс, в течение веков сидевший столь терпеливо и мрачно на предназначенном ему месте, мог вдруг переместиться, казалось совершенно невероятным. Но только не для Моинига.
Падающая башня в Пизе тоже все время отклоняется — факт общеизвестный. Накренился Биг Бен в Лондоне — также общепризнанное явление. Моря отступают, ледники тают, а реки меняют русла. Так оно все и происходит.
Но движение Сфинкса?!
Профессор Моиниг твердо вознамерился все выяснить. Получив в общей сложности шесть миллионов долларов от Калифорнийского университета и разных фондов (чтобы подкупить все египетские власти, вполне хватило бы и одного миллиона), он поселился в трехсотдолларовых апартаментах гостиницы «Хилтон» в Каире. И готов был жить здесь до конца столетия, если понадобится.
* * *
Раскрыв большой зонт, чтобы защититься от палящего солнца, ученый уселся перед компьютером, на экране которого светились схематические очертания Сфинкса, исчерченные лазерными лучами, достал из рюкзака роман в бумажной обложке и приготовился ждать. Чем дольше, тем лучше.
* * *
Такси с Римо и Чиуном промчалось по мосту и вырвалось за пределы города. Вдали, в дымном мареве, показались пирамиды, столь знакомые с детства по картинкам в учебниках. Вокруг простирались пески. По ним величественно плыли «корабли пустыни» — верблюды, оседланные туристами и путешественниками.
— У Хуфу было много сыновей. — Чиун словно бы продолжал рассказывать сказку. — Но стать фараоном мог лишь один. В те времена мастером Синанджу был Саджа. В наследники престола Хуфу выбрал сына по имени Джедифре. Но одна из его многочисленных жен вознамерилась сделать фараоном своего сына, юношу по имени Рама-Тут. Невзирая на желание мужа, женщина с помощью визиря-предателя решила избавить сына от соперников и претендентов на трон: на сыновей Хуфу внезапно посыпались несчастья. Сам же фараон следил за сооружением великих пирамид, тех самых, что сейчас перед нами. Ибо фараоны верили в то, что являются сошедшими на землю богами и после смерти должны подняться на небо и править уже оттуда.
— Потому и строили пирамиды? — спросил Римо.
Чиун кивнул.
— Да. Пирамиды — это одновременно и надгробные памятники, и лестницы к звездам. В каждой из них есть шахта, ведущая на север, прямиком к тому, что древние египтяне называли Вечными Звездами.
— Типа Полярной звезды, что ли?
— В те дни Полярная звезда была еле заметной желтой звездочкой, которую египтяне называли Тубаном. Причем находилась она в хвосте созвездия, известного у древних римлян как созвездие Дракона. Это теперь Полярная звезда сияет так ярко, а когда все мы превратимся в пепел и прах, ее место займет другая. Звезда, которую корейцы именуют Чик-ньо. Так что видишь, Римо, даже звезды не вечны. Остается лишь надеяться, что и при свете звезды Чик-ньо Дом Синанджу не оскудеет мастерами.
Горячий воздух совсем загустел от пыли, солнце над головой затянулось серым маревом. Пирамиды росли прямо на глазах, хотя казалось, до них все так же далеко.
Чиун продолжил свое повествование:
— Итак, у фараона Хуфу забот хватало: он строил пирамиды, а тут как назло на головы его многочисленных сыновей посыпалось несчастье за несчастьем! И вот он призвал к себе главного визиря и спросил, благословляют ли звезды восшествие на престол его сына Джедифре. И визирь-предатель, уже состоявший в сговоре с подлой матерью Рама-Тута, сообщил Хуфу, что Джедифре никогда не быть фараоном. Что звезды больше расположены к Рама-Туту.
Фараон страшно расстроился, поскольку знал, какой черствостью и неблагодарностью отличается Рама-Тут. Отец доверял одному лишь сыну — Джедифре, способному, по его мнению, продолжить его славные деяния и сохранить его памятник. И вот Хуфу посылает гонцов в деревню Синанджу за мастером Саджа. Его привезли в Египет и фараон изложил мастеру свои сомнения Саджу ни минуты не колебался. «Мы обманем звезды», — сказал он. Фараон не понял и потребовал у мастера объяснений. Но тот был немногословен: «Если мастер Синанджу обведет звезды вокруг пальца, обещай, что возведешь его Дому памятник, который простоит долгие века».
Фараон пообещал, и они ударили по рукам.
В ту же ночь Рама-Тут скончался во сне, и ни одному знахарю, ни одному лекарю не удалось обнаружить, какая именно болезнь стала причиной его смерти. Мать Рама-Тута с горя утопилась в Ниле. Прошло какое-то время, фараон Хуфу умер, а место его, как и обещал мастер Саджа, занял Джедифре.
Римо усмехнулся.
— Кажется, я знаю, отчего умер старина Рама-Тут.
— Тс-с! Это тайна по сей день!
— Господи, да ведь с тех пор прошли столетия! В чем проблема?
— А вдруг шофер окажется одним из потомков... — прошептал Чиун. — Египтяне же известны как мастера сводить счеты с заклятыми врагами.
Римо в деланном испуге округлил глаза. Учитель продолжил свою сказку:
— Когда на трон взошел фараон Джедифре, к нему явился мастер Синанджу и рассказал об уговоре с Хуфу. «Чего же ты хочешь?» — спросил Саджу молодой правитель Египта. И Саджа ответил: «Вижу я, что рабы-строители уже укладывают плиты в основание твоего памятника, который вырастет в тени пирамиды в память об отце твоем Хуфу, и что берут они камни из карьера неподалеку. Вырубают из скалы, напоминающей статую лежащего льва, морда которого обращена к солнцу. Он смотрит в сторону моей деревни. Так пусть рабы превратят львиную морду в лик человека, способствовавшего твоему восхождению на трон. Да будет всем известно: велико могущество Египта, но Дом Синанджу куда могущественнее!»
«Обещаю! — воскликнул Джедифре. — Когда в следующий раз пожалуешь в мое царство, увидишь, что желание твое исполнено — ты увековечен в камне на века!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85