Мне это тоже было ясно. Он стоял на коленях — и вдруг обмяк. И тут же на его месте возник другой Голландец и другой я, и они стали биться. Когда я понял, что произошло, то отошел в сторону и так же, как ты, наблюдал.— А бездна?— Очередная игра воображения. Впрочем, в каком-то смысле ее можно считать реальной — это была бездна безумия, навсегда поглотившая Голландца. Единственное, что я сейчас твердо могу сказать: вот я, а вот — он.— Он не умер? — удивился Чиун.— Можно считать, что умер.Римо положил Перселла на камень. Тот едва дышал, а в глазах еле-еле теплилась жизнь. Губы его шевельнулись.— Он хочет что-то сказать, — заметил Чиун. Римо приник к кривящемуся рту Голландца.— Я победил. Несмотря ни на что!— Не дождешься! — сказал Римо.Прежде чем в глазах его потух последний свет разума, Голландец резко выпрямился, как от разряда электрического тока.— Теперь вам ни за что не спасти кандидатов в президенты! — И снова обмяк.Чиун внимательно его осмотрел.— Жив. Но судя по глазам, рассудок оставил его.— Он больше не представляет для нас угрозы. Кажется, мне это удалось! Я остановил Голландца, а сам остался цел!— Не будь таким хвастуном! Последнее слово еще может быть за ним.— Если мы торопимся, — сказал Римо, сгребая Перселла, — не будем тратить зря время!— Нет! — остановил его Чиун. — Вниз его понесу я. Я столько лет ждал искупления!Они покинули скалу Дьявола, а высоко в безмятежном небе им светила ясным светом утренняя звезда. Глава 36 Последние перед голосованием теледебаты двух претендентов транслировались в прямом эфире из студии на Манхэттене всеми без исключениями каналами. После того как ведущий представил кандидатов, вице-президент произнес вступительное слово, которое завершил уверением в том, что в случае его избрания все тайные операции американских спецслужб будут свернуты.Губернатор Майкл Принсиппи начал свое выступление с того, что пообещал не оставить в федеральном бюджете ни одной закрытой статьи.Посреди его речи все телевизионные экраны в Соединенных Штатах погасли. * * * Служба безопасности перекрыла на телестудии все входы и выходы. По периметру здания вместо обычных цементных блоков стояли бронированные лимузины — бампер к бамперу. Охрана была готова ко всему.Ко всему, кроме поджарого белого мужчины и сухонького азиата, которые разом выскочили из подъехавшего такси, перемахнули через лимузины и, не спрашивая разрешения, промчались мимо охранников.— Стоять! — раздалось им вслед вместе с предупредительными выстрелами.— Нам некогда! — на ходу бросил белый, и они вдвоем скрылись за углом, на какую-то долю секунды опередив пули.При входе в студию стояли двое других агентов безопасности, они отреагировали на вторжение молниеносно и ринулись на незнакомцев, однако немедленно были повергнуты в глубокий сон мимолетным движением ловких рук. * * * Римо Уильямс ворвался в студию. Три камеры перемешались взад-вперед, показывая кандидатов в президенты с разных ракурсов. В студии было некоторое количество зрителей — в основном тщательно отобранные представители прессы.— Начнем с камер! — крикнул Римо. — Это не должно попасть на экраны!— Конечно, — согласился Мастер Синанджу.Они бросились каждый в свою сторону и быстро отключили питание. В режиссерской все пришли в оцепенение: экраны мониторов разом погасли.— Опять вы! — От изумления вице-президент подскочил до потолка.— Потом, потом! — торопливо буркнул Римо и с такой силой сдернул его со стула, что прикрепленный к лацкану пиджака микрофон отлетел.— Что мы тут ищем? — спросил Чиун, проделав то же самое с губернатором Принсиппи.— Понятия не имею! Бомбу. Да что угодно! — рявкнул Римо, отрывая стул от пола. — Здесь чисто.Он отшвырнул стул в сторону.— Бомбу?! — изумился режиссер.Мгновенно в студии возникла паника. Все устремились к выходу, и людская волна отсекла охранников от дверей.— Есть что-нибудь? — перекрывая шум голосов, спросил Римо.— Нет! — прокричал в ответ Чиун, взламывая половицы подиума. Они разлетались в стороны с легкостью зубочисток.Римо в отчаянии огляделся. Яркий свет софитов мешал ему смотреть. До него доносились испуганные голоса бросившихся к выходу людей и отчаянные приказания охранников, тщетно пытающихся расчистить себе путь. Все три камеры слепо смотрели на него, и вдруг одна двинулась вперед.В первый миг у Римо мелькнула мысль, что бестолковый оператор, по-видимому, не понял, что питание отключено, но тут в камере что-то щелкнуло, и из-под объектива высунулась металлическая трубка.— Автомат! — успел крикнуть Римо.Мастер Синанджу рванулся к повергнутым в смятение кандидатам в президенты и повалил их на пол. Римо сделал сальто, увернулся от пуль тридцатого калибра и приземлился четко на ноги. Камера двинулась к трем вжавшимся в пол фигурам и нацелилась пониже.Римо прыгнул. Времени для раздумий не было.У него за спиной студийный занавес повис лохмотьями под градом пуль, которые летели все ниже и ниже. * * * Херм Аккорд решительно орудовал своей “камерой”. Он не сомневался, что поджарого парня в белой футболке он снял. А где остальные? Нелегкое, оказывается, дело — управлять студийной телекамерой. Объектив оказался значительно больше, нежели дуло автомата, который он вмонтировал в камеру накануне ночью. Получалось, что обзор у него гораздо шире, чем он мог накрыть автоматной очередью. Это было все равно что целиться в комара через дренажную трубу.Раздосадованный, он прекратил огонь, высунулся из-за камеры и в каком-то дюйме от себя увидел лицо худого.— Какого... — начал он, но закончить не сумел, ибо в этот момент наелся собственных зубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78