— Я не собираюсь жениться в таком виде!— Если ты предпочитаешь сшить свадебный костюм на заказ, это легко можно устроить. Но тогда свадьбу придется отложить недели на две, а то и на три.Римо призадумался.— Согласен на этот. Но только потому, что если я стану оттягивать, ты можешь совсем передумать. Что еще?Снаружи робко постучали.— Войдите! — прокричал Чиун.Перепачканный мальчик бросился к Мастеру Синанджу и стал дергать его за штанину. Чиун нагнулся, и мальчик что-то зашептал.— Прекрасно, спасибо, — сказал Чиун, отпуская мальчишку.— Что за секреты? — полюбопытствовал Римо.— Мне доложили, что гости уже прибыли.— Твоя родня, должно быть? У меня никого нет.— Не будь столь категоричен.— Что ты хочешь этим сказать?— Что настало время свадебного торжества.— Как? В такую рань?— “В такую рань?” “В такую рань?” — передразнил Чиун, сверкнув глазами. — Ты целый год стонал и ныл, что тебе никак не дают жениться, а теперь, когда час настал, — в кусты? Если таково твое желание, мы можем все и отменить. Для меня, конечно, это будет вечный позор, но еще не поздно.— Ну, я совсем не хочу ничего отменять, вот только... только...— Что?— Ты целый год резину тянул, а теперь гонишь как на пожаре. Странно как-то!— Кто это гонит? — Чиун вытолкал Римо из комнаты. — Идем, твой скакун ждет.Волоча за собой развевающиеся полоски ткани, Римо проследовал за Чиуном из тронного зала Дома Мастеров. У крыльца стоял вол и рыл носом землю.— Ты, кажется, говорил о благородном скакуне? — удивился Римо.— Это должен был быть пони, — объяснил Чиун. — Но если ты взгромоздишься на нашего изящного корейского пони, то сломаешь ему хребет. Поэтому тебе подобрали что покрепче.Римо нехотя взобрался на спину волу. Тот протестующе замычал.— Похоже, он не привык к седоку, — предположил Римо.— Ехать недалеко! Сиди спокойно. Главное — не упади!— Ты это ему скажи!Чиун взялся за концы украшенного азалиями повода и повел вола в селение, громко выкрикивая:— Все сюда! Все сюда! Настал день свадьбы Римо Светлого! Идите все к дому Ма Ли!— Ты прямо как городской глашатай, — шепнул Римо, не без труда сохраняя равновесие.Он заметил, что Чиун что-то несет под мышкой. При ближайшем рассмотрении это оказалась деревянная утка.— Мы что, идем охотиться на уток? — спросил Римо.— Утка — это часть церемонии. В моем народе утку почитают как символ супружеской верности. В браке верность очень важна. Мы придаем ей исключительное значение.— Спасибо, что объяснил.Улицу заполнили мужчины, женщины, дети, высыпавшие из своих домов с островерхими крышами. Все смеялись, танцевали и пели. Главным образом, заметил Римо, — смеялись. И показывали пальцем. На него.— Знаешь, папочка, — зашипел он, — если бы ты мне не сказал, что так надо, я бы решил, что они смеются надо мной.— А разве это не смешно — долговязый белый человек, разодетый как оборванец, и верхом на воле? — самодовольно ухмыльнулся Чиун.— Так ты это нарочно делаешь? Хочешь сделать из меня посмешище?— Нет, ты и есть посмешище. Моей заслуги тут нет.В этот момент вол стал поворачивать на дорогу, ведущую по берегу к стоящему на отшибе домику Ма Ли, и Римо едва не потерял равновесие.— Да в чем дело, Чиун? Ты все еще ревнуешь, что они оказывают мне больше знаков внимания, и поэтому решил вырядить меня как клоуна? Хочешь меня дискредитировать?— Неужели я стал бы это делать в день твоей свадьбы?— Ты сделал бы это и на моих похоронах, если в тебе это взбрело в голову!— Тише! — остановил его Чиун. — Мы почти на месте. Постарайся собраться. Пока что у тебя такой вид, как у свиньи, с разбегу врезавшейся в дерево.Римо набрал полную грудь воздуха, в горле у него пересохло. Вот и настал день моей свадьбы, подумал он, а я похож на клоуна. Позади него селяне выстроились в неровную галдящую линию, как крестьяне на масленичных гуляньях.— Тпрру! — скомандовал Чиун так громко, что слышно было даже в Южной Корее.Вол фыркнул и встал во дворе скромной хижины Ма Ли.По обе стороны двери стояли празднично разодетые девушки. Посреди двора был накрыт деревянный стол, на нем красовалась бутылка вина, а с двух сторон от нее — блюдо с плодами дерева ююбы и пустая миска.Римо трижды поклонился перед столом.— Что теперь? — спросил он у Чиуна.— Стой спокойно. По возможности.В стороне Римо заметил стопку золотых слитков — приданое Ма Ли, дар Чиуна. Это был последний гонорар от КЮРЕ, выплаченный год назад.— Где она? — спросил Римо, озираясь по сторонам.— Молчи!Две подружки невесты, в синих с белым кимоно, открыли дверь. Из домика вышла одетая в великолепный наряд алого шелка Ма Ли. Подружки проводили ее до стола, и Ма Ли встала, смущенно поникнув головой.Гости сгрудились вокруг. Те, кому не хватило места во дворе, глазели из-за ворот. При всей торжественности момента на лицах мелькали усмешки.— Ты только взгляни на нее, Чиун! — зашептал Римо. — Ей за меня стыдно! Как ты мог с ней так обойтись?— Корейские девушки всегда скромно ведут себя со своими будущими мужьями. Таков наш обычай. А теперь иди и встань с ней рядом.Римо обогнул стол, и невеста подняла на него глаза. Римо вновь ощутил знакомый прилив желания. На него смотрело юное лицо, сияющее невинностью. Ее темные глаза притягивали.— Здравствуй, малышка, — выдохнул Римо. — Давно не виделись.Наградой ему была смущенная улыбка и потупленный взор.Чиун церемонно выступил вперед и сделал подружкам невесты знак отойти. Потом он достал длинный белый лоскут и связал молодых за запястья.— Я соединяю руки этого мужчины и женщины в знак того, что отныне они вместе навеки.Чиун повернулся к зрителям и, словно в заклинании, воздел руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78