— А мне что делать, Мастер? — вставил Пул Янг.— Ты сядь в углу лицом к стене. Не исключено, что твоя беспечность стоила Синанджу какой-нибудь бесценной реликвии. Наказание тебе я назначу позже.— Эй, зачем ты с ним так круто? — вступился Римо. — Из его слов следует, что у него была веская причина, чтобы отлучиться.Чиун смерил его выразительным взглядом.— Пора, кажется, заняться проверкой сокровищ, — сказал Римо и выскользнул из комнаты.Когда он вернулся и доложил, что все на месте, Чиун ответил безучастным кивком.— Как я и думал, — сказал он. — Ничего не пропало — ни свитки, ни ценности. Но некоторые из хроник Синанджу побывали в чужих руках, их кто-то читал: ленты завязаны неправильно.— И какой ты делаешь вывод?— Здесь побывал этот Тюльпан.— Да, пожалуй, это можно допустить. Давай теперь послушаем Пул Янга.Старик Пул Янг продолжал сидеть в темном углу Дома Мастеров, уткнувшись носом в стену.— Поднимись, несчастный, и предстань перед своим Мастером! — распорядился Чиун.Пул Янг поднялся и с трепетом повернулся к Римо.— Не перед ним! Мастер здесь — я! — рявкнул Чиун.Пул Янг завертелся, как провинившийся пес.— Слушаюсь, Мастер.— Рассказывай! — приказал Чиун.Пул Янг, спотыкаясь на каждом слове, начал свой долгий, замысловатый рассказ о демонах в обличье гигантских птиц, которые спустились с неба, потому что бедный старый Пул Янг сдуру поднял на них глаза. Он описал их пурпурные крылья и зловещие зеленые глаза, а также то, как они опустились на Пики гостеприимства, не отбрасывая тени, и как их взгляд обратил селян в паническое бегство. Все убежали, кроме бедного старого Пул Янга, который остался охранять сокровищницу и покинул свой пост только тогда, когда птицы исчезли, и то лишь затем, чтобы позвать людей назад, поскольку те не знали, что птицы улетели и опасность миновала.— Я отсутствовал всего несколько минут, — с горечью признался Пул Янг.— В какую сторону улетели птицы?— Этого я не заметил, о Мастер.— Если они следили за тобой, а ты — за ними, как ты мог этого не заметить? — грозно спросил Чиун.— Возможно, я на какое-то мгновение прикрыл глаза, ибо взгляд их был ужасен. От этого взгляда я весь похолодел.Чиун подбоченился и повернулся к Римо.— И как тебе эти байки?— Думаю, это были не цапли, папочка, — сказал Римо.— Конечно, цапли! Он что же, цапель никогда не видел?— Для цапель они были слишком большие, — пробормотал Пул Янг.— Тогда что это было? — Чиун был неумолим.— Не знаю, — с дрожью в голосе ответил Пул Янг. — Я никогда в жизни о таких птицах не слыхал, даже в старинных преданиях.Римо покачал головой.— Он описал не цапель, а птеродактилей.— Впервые слышу о таких птицах! — фыркнул Чиун.— Птеродактили — это не птицы, — не своим голосом объяснил Римо. — Если не ошибаюсь, это рептилии, но с большими крыльями, как у летучих мышей.— Ничего такого за всю историю Синанджу не случалось! — опять возразил Чиун.— Они были чем-то похожи на летучих мышей? — обратился Римо к Пул Янгу.— Крыльями — да. Но морды у них были, как у каких-то дьявольских цапель. Я не знаю, что это было.— Что бы это ни было, — заключил Римо, — они не могли проникнуть в дом, пока селяне прятались в горах. А значит, их кто-то послал — возможно, затем, чтобы всех распугать, незаметно проскользнуть в хранилище и порыться в твоих рукописях.— Римо, таких птиц, как ты описываешь, нет в природе! — не унимался Чиун. — Я думаю, Пул Янг все сочиняет.— А разве другие жители деревни не признали, что тоже видели птиц?— Значит, они сговорились. Они сами проникли в дом и прочитали хроники. И они все будут наказаны! — добавил Чиун, свирепо глядя на Пул Янга.— Я так не думаю, — сказал Римо.— Повторяю: таких существ, как описывает этот несчастный, не бывает!— То-то и странно, папочка! Птеродактили вымерли много миллионов лет назад, на земле их нет! Они относятся к динозаврам, а динозавры исчезли задолго до появления Синанджу.— Если это так, то откуда ты о них знаешь?— Я еще в детстве о них читал. Каждый американский ребенок знает о птеродактилях и динозаврах.— Если бы подобные твари существовали, мои предки рассказали бы о них в своих хрониках, — подвел черту Чиун. — Чтобы знать наверняка, я просмотрю их — нет ли где упоминания о страшных птицах. Как бишь, они называются?— Первая буква — “П”.— “П”? Ты же говорил — “тирдактиль” какой-то!— Нет, “пте-ро-дак-тиль”! Если не ошибаюсь.— Ты это только сейчас придумал?— Да нет же, правда!Мастер Синанджу повернулся к Пул Янгу и сказал:— Ступай. Твою судьбу я решу позже.— Раз ничего не пропало, — сказал Римо, — значит, серьезного ущерба нет.— Нет, есть! Тот, кто вошел в здание, знал, как устроены замки. А это — секрет Мастеров Синанджу!— Но я его не выдавал! — поклялся Римо.— Я тоже.— Тогда кто?— Пока не знаю. Но узнаю! Может, уже этим утром. А пока что я устал, мне надо поспать. Завтра будет беспокойный день, ибо мне предстоит бессильно наблюдать, как белый глупец, в чьи руки я вручил бесценный дар Синанджу, сочетается узами брака с малознакомой девицей!— Я сделаю вид, что ничего не слышал, — сказал Римо. — Скажи спасибо, что у меня настроение хорошее.— Не сомневаюсь, что ты и на эшафоте будешь шутки шутить. Глава 22 В Лондоне он пересел на самолет корейской авиакомпании, следующий рейсом в Сеул.На первом этапе своего путешествия он был испанцем — смуглым мужчиной с надменным кастильским лицом, выражение которого хранило подчеркнутое чувство собственного достоинства, так что окружающие боялись невзначай прервать его размышления. Его строгий облик заставил сидящую рядом пару воздержаться от обычной в полете болтовни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78