— Тебе виднее...
— Несколько раз.
— Прекрасно. По выходным я — канал для Шивы. А сейчас я на работе.
— В последний раз он обещал мне, что завладеет тобой, своей аватарой, лишь в должное время, но не раньше.
— Дай мне знать, если придет этот день, — ответил Римо. — А сейчас ты первый пойдешь или я?
Чиун бросил на него быстрый взгляд.
— Ты же у нас храбрец. Можешь идти первым.
— С каких пор ты стал бояться? — спросил Римо с неподдельным удивлением.
— С тех самых, как увидел эти две статуи в этой самой комнате, — огрызнулся Чиун, и морщинистое лицо его помрачнело.
— Отлично. Постарайся не вдыхать мою пыль...
Повернувшись лицом к зеркальной двустворчатой двери, Римо хлопнул по ней ладонью.
Зеркало треснуло на тысячу осколков, они повисли в воздухе и потом, поняв, что уже не составляют единого целого, рухнули на пол, как серебряный дождь.
* * *
Анвар Анвар-Садат смотрел на министра рыбного хозяйства Канады Гилберта Хьюгтона.
Тот выплюнул окровавленную розу и вместо приветствия что-то прорычал.
— Я... я... — замялся Анвар-Садат, — я полагал, что мы... — он прокашлялся, — я хотел сказать...
— Ты думал, ты единственный, кому я дарую благословение гнева моего? — прозвенел металлический голос Госпожи Кали.
— Я бы не стал это так формулировать, — ответил Анвар-Садат и отвел глаза от неприятного зрелища — канадского министра на полу. Эта сцена была не в стиле Анвар-Садата. Никак не в его стиле. Во что это он влез, подумалось ему.
— Я считала, что моим марионеткам настало время встретиться.
— Я не ваша марионетка, — возразил Анвар-Садат.
Гилберт Хьюгтон выплюнул липкий сгусток крови и поднял голову.
— А я — да. Правда, я ваша единственная марионетка, Госпожа Кали?
— Конечно же, нет, — фыркнула Госпожа Кали.
— Но я ваша самая важная марионетка.
— Ты моя самая полезная марионетка, — уточнила Госпожа Кали.
Министр рыбного хозяйства болезненно улыбнулся и просиял. Зеленые глаза Госпожи Кали остановились на каменных чертах Генерального секретаря ООН.
— Но только до этого часа, — добавила она холодно. — На колени, человек, который будет фараоном!
Анвар-Садат гордо выгнул спину.
— Не встану. Я дипломат ООН.
— А я — женщина, которая поймала тебя на наживку из твоего жалкого пениса и вытащила на берег как рыбу. На колени, или плеть сдерет с тебя кожу!
— Вы не посмеете!
— Целуй мои ноги, и тогда твоя шкура не будет исполосована.
— Не соглашайся, — прошипел Гилберт Хьюгтон.
— Вы так считаете?
— Да. Я хочу слышать удары ее плети по твоей упрямой заднице. У меня тогда станет твердым, как кость.
Рассмотрев варианты, Анвар-Садат сказал:
— Я преклоню колени.
Поддернув брюки, чтобы они не вздулись на коленях, он встал на одно колено, как рыцарь перед своей королевой.
— Оба колена, — потребовала Госпожа Кали.
— Да-да, конечно.
Второе колено коснулось пола.
— Пади ниц перед моим величием.
— То есть вы хотите сказать...
Рука в черной перчатке опустилась вниз, схватила его за волосы и резко дернула вниз.
Лоб Анвар-Садата стукнулся в пол. В шею ему уперся острый каблук, потом отпустил.
Перед прижатым к полу его лицом появился палец ноги со зловеще острым ногтем.
— Целуй ее и будь моим.
Анвар Анвар-Садат заколебался. Но только на мгновение. Острый, как стилет, каблук снова уперся в его шейный позвонок, и он потянулся сухими губами к черному винилу ногтя. Чмок. Он только надеялся, что тут нет скрытых камер.
Каблук отпустил.
Рывком поводка Госпожа Кали подтянула министра рыбного хозяйства Канады поближе к Генеральному секретарю ООН. Они стояли друг против друга, псы у ног своей хозяйки.
— Вот этот, — она дернула за поводок, — честолюбив. Он стремится стать премьер-министром. Он думает, что добьется этого, показав всему миру, какой он крутой и дав щелчок по носу Соединенным Штатам, а вину за конфликт, который мы сами и разожгли, свалит на Квебек.
— Это правда? Это и есть ваш план? — спросил Анвар-Садат.
— Это бы могло получиться, но кто-то потопил мою подводную лодку, — жалобно простонал Гилберт Хьюгтон.
— Весьма заманчивый план, — признал Анвар-Садат.
— Благодарю вас, — важно ответил Хьюгтон. — Но я все же вынужден покорнейше просить вас держаться подальше от моей госпожи.
— Она моя госпожа.
— Вы полагаете, что один рабский поцелуй ее ноги уже делает ее вашей? Я знаю вкус ее плети. Я лизал ее в таких местах, которые вы никогда не увидите. Разве вы такое делали?
— Надеюсь, что не придется, — честно ответил Анвар Анвар-Садат.
И снова каблук впился ему в шею.
— А вот этот, — продолжала Госпожа Кали, прижимая Анвар-Садата к полу, — стремится к всемирному господству. — Ее голос дрожал от презрения и отвращения. — Ему не удалось вовлечь мир в свою орбиту, и теперь он хочет добиться власти над морями, чтобы властвовать над государствами.
— Это была ваша идея, — осторожно напомнил ей Генеральный секретарь ООН. — Я имею в виду контроль над морями.
— Интересная концепция, — заметил Гилберт Хьюгтон.
— Я еще даже не начал.
— Оба плана — мои, — прервала их Госпожа Кали. — А сейчас они сливаются в один. Вы оба исполняли в мире мою волю и отныне будете работать вместе.
— Я обдумаю ваше предложение, — ответил Анвар Анвар-Садат. — А сейчас хотелось бы решить вопрос с ужином...
— Я буду ужинать отбивными на твоих ребрышках, если ты не сумеешь достичь моих целей, — процедила Госпожа Кали.
— А в чем именно состоят ваши цели? — осторожно спросил Анвар Анвар-Садат.
— Погрузить мир в Красную Бездну.
— Я не очень хорошо знаю, что такое Красная Бездна. Это что-то вроде Черной Калькуттской Ямы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77