Сквозь проделанную в обивке дыру он выбрасывал на пол большие клочья растительного пуха.
Скоро их сменят большие клочья того, что пока еще называется Римо.
— Агу, маленький, ты где? — ворковал сенатор.
18
Приняв близко к сердцу предупреждение Римо насчет возможности потери ценного источника информации и насчет недовольства Императора Смита в случае повторения футбольного инцидента, Чиун был полон решимости сохранить свою добычу живой. Он вспоминал древнюю корейскую пословицу: «Дождевого червя легче поймать на рыбную палочку, чем на кусок желчного пузыря».
В поисках рыбной палочки Верховный мастер Синанджу направил свои стопы на кухню, которой смело мог бы гордиться какой-нибудь небольшой, но шикарный ресторан. Все здесь было сделано из нержавеющей стали: раковины, кухонные плиты, столы. Вдоль стены рядами стояли холодильники.
Открыв двери всех холодильников, Чиун отступил назад и принялся рассматривать их содержимое.
— Если бы я был человеком-животным, — вслух спросил он сам себя, — что бы успокоило мою дикую грудь?
В раздумье он погладил свою чахлую бороду.
В его распоряжении было большое количество мяса — как приготовленного, так и сырого. Практически нетронутый холодный ростбиф. Кусок индейки. Молочный поросенок. Горы залежалых бифштексов и отбивных.
Чиун приподнял крышку керамической супницы.
Утка!
Вытащив из застывшего соуса нежную ножку утки, Чиун изящно откусил от нее кусочек. Великолепно, решил он. Даже в холодном виде, даже простояв в холодильнике дня четыре, это все равно намного превосходило убогую стряпню Римо. Тот просто не в состоянии приготовить приличный соус. Сколько раз Чиун по субботам заставлял своего ученика смотреть передачи на кулинарную тему! Сколько страниц исписал Римо, делая пометки! И все без толку. Соус у Римо получался либо жидким, как вода, либо густым, как разваренный рис. Такой соус либо стекал с тарелки, украшением которой должен был являться, либо застывал на ней словно бетон.
Пока Чиун обгрызал с кости темное мясо, он пришел к выводу, что никакая плоть, даже самая что ни на есть жирная, не заинтересует человека-животного.
Он обратил свое внимание на тот холодильник, в котором хранились разнообразные высококалорийные десертные блюда. Здесь был широкий выбор кондитерских изделий, муссов и различных тортов со взбитыми сливками. Однако что-то подсказывало Чиуну, что в данном случае не выручит даже пятислойный торт под названием «Черный лес».
Тут требовалось нечто другое, еще более вредное для сосудов.
Что-то настолько жирное, от чего озверевший сенатор будет не в состоянии отказаться.
Чиун нашел то, что искал, в кладовой, ломившейся от разнообразных съестных припасов. На полу кладовой стояла десятигаллоновая стеклянная банка с чистейшим белым майонезом. Опустившись на колени. Чиун поднял тяжелый сосуд и понес его в хозяйскую спальню.
Проходя со своим грузом по коридору, мастер слышал звуки борьбы, а когда он приблизился к открытой двери в спальню, то снова увидел летящие клочья матраца. Остановившись на пороге, Чиун снял с банки большую металлическую крышку и бросил ее на пол.
Его ученика нигде не было видно. Старик с телом юноши одной рукой прижимал к стене матрац, а другой отрывал от него куски. Под матрацем вырисовывались очертания человеческой фигуры.
Очень похожей на фигуру Римо.
Тут сенатор просунул руку в проделанную им же дыру и, как кролика из шляпы, за волосы вытащил на поверхность голову Римо.
Лицо единственного ученика Чиуна было совершенно красным, как будто его только что побрили опасной бритвой. Белки глаз тоже были красными.
— Сделай же что-нибудь! — крикнул Римо.
— Сейчас! — непринужденно ответил Чиун. Засунув руку в банку, он вытащил оттуда горсть скользкого белого вещества и швырнул его на лысый затылок сенатора. Вещество сразу же принялось растекаться по его шее и плечам.
Эффект был достигнут мгновенно.
Отпустив волосы Римо, Ладлоу Бэкьюлэм начал крутить во все стороны головой. Ноздри его расширились. Все еще прижимая плечом матрац, сенатор соскреб немного вещества со своей шеи и тут же отправил к себе в рот. Его увядшие губы испустили стон удовольствия. Его воспаленные глаза выкатились из орбит.
— Что это за чертовщина? — каркнул из своей дыры Римо.
— Рыбная палочка для дождевого червя, — ответил Чиун.
— Ну, тогда, ради святого Петра, дай ему еще!
Мастер скатал еще один снежок и поразил им Бэкьюлэма прямо в челюсть.
— М-м-м! — пробормотал сенатор, обеими руками соскребая себе в рот жирный майонез.
— Вот! — сказал Чиун, меняя прицел, и отправил целую серию шариков на ковер, отвлекая человека-животное от матраца и от все еще запертого в ловушку Римо.
Достопочтенный сенатор уткнулся лицом в ковер и, словно собака, подлизывающая свою собственную рвоту, принялся неистово обсасывать жесткие ворсинки. Покончив с одним шариком, он тут же переходил к следующему.
Римо отбросил матрац в сторону и оторвался от стены.
— Этот ублюдок чуть меня не сделал, — сказал он, останавливаясь на секунду, чтобы сплюнуть набившуюся в рот вату.
— Ты проделал большую работу, удерживая его здесь, пока я искал решение проблемы, — ответил Чиун.
— Ага, верно. Конечно, я же не давал ему уйти...
— Теперь, когда у нас есть живой образец, нужный Императору Смиту, — сказал Чиун, — все, что нам нужно, — это лишить его чувств, чтобы мы могли надежно связать объект для транспортировки.
— Эта честь принадлежит мне, — сказал Римо.
Когда Римо приблизился к сенатору, тот угрожающе зарычал, но не перестал подбирать майонез с ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74