— С химической точки зрения он идентичен натуральному гормону, — возразил Фосдик.
— Этого не может быть, — сказал биохимик. — Вы где-то ошиблись.
— Подумай! — приказал Филлмор своему сыну номер два. — Подумай, что это может быть за ошибка!
Фосдик ответил не сразу.
— Возможно, мы не смогли удалить из бактериального продукта какие-то примеси, и эти примеси повлияли на желаемую реакцию. Если дело обстоит именно так, значит, их не может обнаружить даже наше самое лучшее оборудование. Другая возможность заключается в том, что в процессе производства были утрачены какие-то важные примеси натурального происхождения. Возможно, синтетический гормон является для человека слишком чистым. Может быть, именно этим объясняется тот факт, что он действует значительно быстрее, чем натуральный.
У Стерновски было готово другое объяснение.
— Возможно также, что мы наблюдаем каскадный эффект, не имеющий отношения к наличию или отсутствию примесей. Изменения в составе крови, связанные с внезапным расщеплением жира, могут вызвать цепную реакцию соматических и психологических эффектов.
— Судя по тому, что вы оба говорите, причины вы не знаете, — сказал Филлмор.
— Да, отец, — согласился Фосдик.
— У меня есть предложение, — сказал Стерновски. — Мы немедленно разделяем подопытных на несколько контрольных групп. Двум из них мы полностью перестаем вводить препарат. Двум другим уменьшаем дозу. А последним двум даем столько, сколько и раньше.
— Нет! — резко сказал Филлмор.
— Нет?
— Главное — это коммерческая пригодность товара. Коммерческая пригодность и соблюдение сроков. Что нам нужно знать, так это являются ли побочные эффекты настолько негативными, чтобы потребители перестали покупать препарат в его нынешней форме? Чтобы найти ответ, мы должны сохранить теперешнюю дозу для всех испытуемых.
— Но это же живые люди, а не лабораторные крысы! — запротестовал Стерновски.
— Неверно! — заявил Филлмор. — Это живые люди, которые согласились играть роль лабораторных крыс.
— Вы действительно считаете, что кто-то, находясь в здравом уме, согласится с появлением хвоста?
Филлмор пожал плечами.
— Если правильно провести рекламную кампанию, это может стать модным...
Стерновски открыл было рот, но от изумления так и не смог выговорить ни слова.
— Добро пожаловать в семью Финг! — закинув руки за голову, весело сказал сидевший на кушетке Фарнхэм Финг.
9
Проблуждав по Сайми-Вэлли двадцать минут, Римо взялся за дело сам. Теперь каждый раз, когда Чиун подсказывал ему направление, Римо двигался в противоположную сторону.
— Поверни вправо, — говорил Чиун.
Римо поворачивал влево.
— Я сказал — вправо, — говорил Чиун, указывая направление своим длинным ногтем.
— Извини, — говорил Римо.
Единственное, о чем он сейчас сожалел — что после того, как они съехали с шоссе, позволил мастеру Синанджу подсказывать курс. План Чиуна, кажется, состоял в том, чтобы они, двигаясь по спирали, с расстояния в несколько миль незаметно подобрались к цели. Альтернативы этому не было никакой, поскольку Чиун не умел водить машину и поменяться местами с Римо не мог — к счастью для обитателей Сайми-Вэлли и их страховых компаний.
— Теперь налево, — говорил Чиун.
Римо поворачивал направо.
— Мы едем неправильно.
— Ох, извини...
Через три минуты они прибыли на автостоянку, располагавшуюся рядом с тренировочной базой и штаб-квартирой «Л.А. Райотс», и принялись протискиваться через толпу репортеров и телеоператоров. Намеченная пресс-конференция только-только началась.
Возле украшенного портиком главного здания было установлено десятка полтора микрофонов, рядом с которыми стояло трое мужчин: один громадный, один просто большой и один очень маленький.
— Для тех, кто меня не знает, — сказал маленький, сделав шаг вперед, — я представлюсь. Я Джимми Коч-Рош, поверенный мистера Бумтауэра. Сейчас я зачитаю короткое заявление от имени мистера Бумтауэра и «Л.А. Райотс», а затем вкратце отвечу на ваши вопросы.
Знаменитый адвокат даже на десятисантиметровых каблуках едва доходил клиенту до талии.
— Тот шок и отвращение, — начал Коч-Рош, — которые мы все испытали во время вчерашних трагических событий на футбольном поле, навсегда останутся в нашей памяти. Однако, по здравом размышлении, мы должны, как цивилизованные люди, задать себе два важных вопроса. Во-первых, явились ли эти события неожиданными, и во-вторых — кто в действительности виноват?
Мне не нужно говорить вам, что американский футбол — это очень жестокая и опасная игра. Карьера игрока профессиональной лиги в среднем длится менее двадцати двух месяцев. Большинство игроков пришли в спорт сразу после начальной школы, так что они хорошо знают, на что идут. Несмотря на опасность, они играют в американский футбол, потому что любят эту игру. А поскольку они ее так любят, то продолжают играть, даже получив травму. Это настоящая трагедия. Гибель защитника и центрового «Омаров» можно было предотвратить, причем со стопроцентной гарантией.
— Ну как такого не полюбить? — пробормотал стоявший рядом седеющий репортер.
Старший тренер команды Дэнглер тут же подал адвокату большой конверт.
— Спасибо, Гарри, — сказал Коч-Рош.
Открыв конверт, он вытащил оттуда пачку рентгеновских снимков и помахал ими перед объективами телекамер.
— Вот здесь — неоспоримое доказательство того, что мой клиент невиновен ни в каких преступлениях. Эти рентгеновские снимки были сделаны две недели назад на тренировочной базе «Омаров» в Бангоре. Они указывают на то, что у обоих пострадавших игроков были проблемы с позвоночником, из-за которых они не должны были принимать участие в последней игре, а возможно, должны были вообще покинуть профессиональный спорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74