Так народ под знаменами дракона превратился в настоящих людей-драконов, и это усилило их власть и их значимость среди других беглецов.И только по прошествии нескольких лет люди, и не только Тезерени, начали замечать изменения. Они стали терять свои способности к волшебству, но даже и это не явилось непреодолимым препятствием для повелителя Тезерена: он всегда предпочитал физическую силу, даже когда они пользовались магией. Со временем это заставило враадов сплотиться в отдельный клан. Однако этого было еще недостаточно, чтобы признать правление лорда Баракаса, и, когда он захотел занять подобающее ему место, он встретил сопротивление. Сильное сопротивление. Это-то в конце концов и заставило лорда Баракаса искать для себя новое королевство за морем. — Они основали эту землю.Король-Дракон, казалось, счел ненужным объяснять, как Тезерени смог совершить такой переход с одного континента на другой, не имея кораблей и не пользуясь магией. Припоминая то малое, что за многие годы он по крупицам узнал у Темного Коня, волшебник задумался о том, что вот тут-то, наверное, бессмертный и стал жертвой враада. Тогда это могло объяснить ту горечь и страх, да страх, призрачного скакуна, когда тот сталкивался с чем бы то ни было, имеющим отношение к Нимту или враадам.Лорд Баракас, очевидно, ожидал борьбы с искателями, но цивилизация птицеподобных уже погибала из-за какой-то войны, и только несколько групп были достаточно сильны, чтобы оказать им какое-то сопротивление. Воодушевленные успехом, они завоевали горную цитадель птичьего народа и присвоили себе их древние секреты.Киван Грат. Кейб узнал ее по описанию Короля-Дракона. Киван Грат, гора, пещеры которой стали цитаделью Дракона-Императора. Странно, что он так много вспоминает, но не хочет вспомнить, сколько с тех пор прошло времени.И опять-таки, может быть, он хочет вспомнить свое человеческое существование, но не хочет вспоминать, как давно он с ним расстался.Когда Хрустальный Дракон говорил, казалось, что его пробирает дрожь. Все более и более он становился похожим на человека, который видит впереди только ужас, а не великого левиафана, который правит и которого боятся. С большим беспокойством волшебник заметил, как множество лиц копируют эмоции повелителя дрейков. Все это выглядело так, будто его окружали тысячи тысяч измученных призраков.— Может быть, просто земля не приняла их. Это, однако, не смогло уничтожить Тезерени, но обособило их. А может быть, конечно, это сами их тела, созданные из того, что когда-то было драконом, наконец стали искать путь вернуться к тому, чем они и были с самого начала. В конце концов все это кончилось тем, что начались изменения. Сначала одно, потом другое. Никто тогда ничего не понимал. Никто, разве что очень немногие видели, что вообще что-то происходит.Он содрогнулся, мигнул и затем прямо посмотрел на своего гостя-человека с выражением, близким к отчаянной зависти.— Я помню мою боль в тот день. Я помню тот вопль, когда мои руки и ноги начали вытягиваться и изгибаться под углом, что абсолютно противоестественно для человеческого тела. Знаешь ли ты, каково чувствовать себя, когда в твоей плоти на спине извиваются, подрастая, крылья и как они прорезаются сквозь кожу, уже вполне сформировавшись? Чувствовать и видеть, как изменяется твой череп, понимать, что твои глаза перемещаются и изменяются? Кричать и кричать опять, когда все эти изменения разрывают броню и заставляют тебя встать на четвереньки… и затем узнать забвение.Кейб, думая о собственном страхе при малейшем изменении своей внешности, нервно глотнул. Монарх-рептилия уставился в пол.— Я смутно припоминаю мысли зверя, пытающегося думать. Как долго это длилось, я не знаю. Я только помню, что в один прекрасный день я начал думать как человек, но я не был самим собой. Я был созданием. Я был… драконом. Эта земля должна была стать моим королевством. Прошли годы, прежде чем я вспомнил, что она была выбрана для меня моим отцом, что каждый из нас, невзирая на то, что стал зверем, объявил свои владения королевством. — Его смех был пропитан горечью. — Я никогда не узнаю, дал ли он мне этот полуостров, потому что знал о таящихся здесь чудесах, или просто потому, что я был для него наименее важным из всех его многочисленных сыновей.Захватить эти пещеры было детской забавой. Цивилизация квелей была в еще более худшем состоянии, чем цивилизация искателей. Квели были тогда в растерянности и искали пути сохранения своей расы, поэтому они заметили опасность, когда было уже поздно. Самопровозглашенный Король-Дракон начал изучать свое новое владение и при этом обнаружил место, которого квели, очевидно, остерегались. Там не было никаких следов, говоривших о какой бы то ни было деятельности за последнее время. Перед ним был только темный ход, который вел ко входу в еще более темную пещеру. Его высокомерие и любопытство взяли верх. Проход был достаточно широк, и он мог свободно по нему пройти, поэтому он не видел причин для отступления, и дракон вошел туда.— Не было никакой вспышки памяти, никакого потока воспоминаний. Я вошел в комнату и прошел на середину, восхищаясь ее сверканием. Я тогда еще не был тем, кого ты видишь перед собой, хотя уже и успел приспособиться к своему королевству. Озираясь, я обследовал это место от пола до потолка и от стены к стене. Когда я все осмотрел, мне в голову пришла мысль, что это может стать самой подходящей цитаделью для такого левиафана, как я. И я решил, что эта комната будет моя святая святых.И вот тогда меня обожгла правда. Я вспомнил, кем же я был.Кейб ждал, но Хрустальный Дракон опустил голову себе на грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124