— Хота и Гараки, Урсув Суурт 1 — прорычал людоед. — Барака х'ти Форна Глиу и'Сахди!Ничего не понимающий раб кубарем подкатился прямиком под ноги Сахда. Сожжённые губы надсмотрщика искривились в чудовищной гримасе, сзади людоед врезал по ноге минотавра, заставляя того не поднимать голову.Сахд некоторое время молча разглядывал раба, затем наклонился и кнутом счистил грязь с его вспухшего плеча. Под коркой земли пламенело рабское клеймо — знак сломанных рогов.— Урсу-у-ув Су-у-урт, — низко прорычал Сахд на общем. — Копать — тяжёлая работа, да-а?Минотавр молчал, но его начала бить сильная дрожь. Красный плащ встрепенулся, когда Сахд бросился вперёд и повернул лицо раба к себе.— Плохо внизу? Душный туннель, плохой воздух?— Я упорно тружусь, мастер Сахд, — пробормотал молодой минотавр.Надсмотрщик утробно захохотал.— Но твой туннель, — указал он на остальных рабочих, — меньше чем у них!— Да у него на участке выходит огромная скала! — не выдержал один из толпы — пожилой чёрно-серый минотавр. На его ушах чернели гниющие язвы, оставшиеся после того, как в первый день прибытия людоеды вырвали оттуда медные кольца. — К тому же кирки тупые. Нам давно пора заменить инструменты на новые!Его слова превратились в вопль, когда надсмотрщик хлестнул его по коленям. Плётка вытянула старика ещё пять раз, прежде чем Сахд поднял руку.— Должен работать лучше, Урсув Суурт! — встряхнул он молодого раба.Поигрывая плетью, Сахд заорал надсмотрщикам:— Хири и корак Равана ут и'Аргони!Те немногие рабы, что поверхностно знали язык людоедов, уже кинулись к загонам, а на остальных набросились стражи, колотя дубинками и полосуя плетями.— Хирак! — скомандовал Сахд.Немедленно к молодому рабу подбежали два надсмотрщика и, схватив его за руки, растянули их в стороны, несмотря на отчаянное сопротивление юноши. Он некоторое время потрепыхался, а потом затих, полностью обездвиженный.Появившийся людоед тащил в лапах огромную каменную плошку. Она была настолько горяча, что, даже обернув её шкурой, он ревел и морщился от боли. Сахд указал на землю перед собой, куда стражник с облегчением и бухнул свою ношу, затем отступил и достал из-за пояса большую железную ложку.Стражи подтащили минотавра к плошке, от которой валил густой дым. Раб забился с новой силой, но подскочивший третий людоед схватил его за голову и заставил разжать зубы.— Копать трудно… Урсув Суурт надо много еды… — почти промурлыкал Сахд, откладывая кнут и садясь на корточки рядом с юношей. — Надо много хорошей еды… да?Он повернул голову раба так, чтобы тот мог увидеть содержимое плошки. В ней пузырилась чёрная лава, немного остывшая, но все равно смертельно горячая. Даже внутренняя часть плошки уже обуглилась от соприкосновения с ней.— Чтобы быть сильным как камень, надо стать камнем, — продолжил старший надсмотрщик. — Значит… нужно его есть…Проходящие рабы опускали глаза и отворачивались, не смея привлечь к себе внимание. Они все уже давно смирились с неминуемой смертью, но мечтали дожить хотя бы до вечера.— Жри, Урсув Суурт! — Сахд зачерпнул поданной ложкой горящие камни и принялся заталкивать их в рот минотавру.Зашипела горящая плоть, ужасный воюще-скулящий звук донёсся от семифутового минотавра. Сахд набрал вторую ложку и сунул её меж зубов бьющегося раба. Металл быстро накалился, и надсмотрщик, выругавшись, отбросил её. Потом подскочили помощники и быстро закрыли рабу рот, обвязав его голову верёвкой.В течение долгих минут остальные рабы вынуждены были наблюдать мучения молодого минотавра, а все, кто мог заглянуть в маленькие, глубоко посаженные глазки Сахда, увидели бы там дикую радость и восхищение.Наконец жертва начала затихать. Тогда Сахд приказал развязать ему голову и позволил другим рабам утащить полумёртвое тело.После этого хозяин лагеря грозно осмотрел всех:— Нет больше голода? Работать больше, да? Сегодня двойная норма!В ответ он не услышал ни звука.Сахд щёлкнул плетью и посмотрел на пустующие шесты. Пожалуй, десятка голов будет мало, чтобы ответить на наглую выходку беглецов. Его обожжённая морда вновь расплылась в усмешке — он наведёт порядок в своём королевстве любым путём…Два людоеда на самом дальнем западном посту тоскливо поглядывали по сторонам, таращась на чёрные скалы и бесчисленные нагромождения камней. Вокруг не было и следа растительности: чтобы посмотреть на нормальную траву, пришлось бы скакать четыре дня на лошади. Даже вездесущие ящерицы не забредали сюда.Среди всех постов, окружавших лагерь, на этом ночью было холоднее всего и дул непрекращающийся ветер. Здесь никогда ничего не происходило, и назначение сюда расценивалось как худшее из наказаний.Оба людоеда знали это. Один лениво точил старое лезвие, второй лежал и выискивал блох у себя в шерсти. От них исходило жуткое зловоние, усиливаемое прямыми лучами солнца, кроме того, они недавно сильно подрались. Их взаимная неприязнь была широко известна, и лишь страх перед Сахдом заставлял их не перерезать друг дружке горло.Внезапно людоед с мечом замер — далеко внизу показалась измотанная фигура, медленно ковыляющая по камням. Присмотревшись, страж сразу разглядел остатки цепей и торчащие рога.Так-так… сбежавший раб.Он толкнул задремавшего компаньона и пальцем указал на бредущую фигуру. Людоеды обменялись быстрыми взглядами и, покинув пост, кинулись за едва переставляющим ноги беглецом. Его поимка не должна была представлять сложности, а уж Сахд выдаст награду за любого раба, живого или мёртвого.Но как только они с криками выскочили из-за скал и ринулись на жертву, их немедленно окружила более чем дюжина минотавров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101