– Для Свенсона это ерунда, а вам они наверняка пригодятся.
Произнеся эту фразу, девушка руки не отняла и продолжала стоять все так же, умоляюще заглядывая в глаза Германа. Тот растерялся, не зная, что ему делать. Брать деньги не хотелось, но ведь не станешь же бороться с женщиной, чтобы извлечь их из собственного кармана. Он сделал еще одну слабую попытку отказаться, отрицательно мотнув головой, но Валерия явно не собиралась уступать.
– Тем более вспомните, вы же помогли нам вернуть гораздо большую сумму, чем получили, – добавила она. – Так что по праву можете считать, что заработали их.
Да, пожалуй, в чем-то она права. Но Господи, как же не хочется брать деньги у тех, кто и так уже пострадал!
– Вам они сейчас нужнее, – сказал он Лере. – Роберту на лечение…
– Господи, да кто вам сказал, что Роберт нуждается в этих деньгах? – Девушка вздохнула. – Да американцы, прежде чем из дому выйдут, десять раз застрахуются! Он сейчас дома такие средства получит, что вам и не снилось!
– Так… Роберт американец? – удивился Герман. – Вот так дела! Я и не знал!
– Американец, американец, – заверила Валерия. – Притом бывший спецназовец. Он оператором по совместительству работал. А на самом деле больше телохранителем считался.
– Спецназовец?! – опешил Герман. – И дал себя так по-глупому… свалить? Чудеса… я их раньше только в прицеле видел.
– Что, тоже в спецназе? – спросила Лера. Она только теперь отняла ладонь от груди Германа, чем весьма его огорчила.
– Да нет, я летчик, – пояснил Герман. – Майор запаса.
– Ну и дела?! – удивилась Валерия.
Она повернулась к Свенсону и стала быстро-быстро переводить ему содержание разговора. Тот жестом остановил ее и произнес несколько фраз. Но и ему договорить не удалось. Из-за двери, за которой скрылся Песков, вышел хирург, который оперировал Роберта. Александров, сказав новым знакомым, кто это, поспешил ему навстречу:
– Доктор, ну как там?
– Пусть благодарит вас за скорую доставку, – ответил хирург. – Крови много потерял, а так все в порядке. Нож прошел удивительно удачно. Если, конечно, это слово применительно к такому… случаю. Но ни один орган не задет. Разве что небольшой надрез на почке, но он такой маленький, что решили не трогать. Думаю, если не возникнет осложнений, недельки через три можно будет забирать его отсюда.
Валерия стала торопливо переводить слова врача. Мартин кивнул головой, потом что-то спросил у переводчицы. Та тоже кивнула головой. Свенсон полез в карман и уже знакомым Александрову движением вытащил несколько купюр. Но, в отличие от Германа, хирург взял деньги и преспокойно положил их в карман.
– Благодарю вас! Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы? Если что, я всегда к вашим услугам. А сейчас… простите, спешу!
Врач исчез так же быстро, как и появился.
– Ну, и мне пора! – Герман, вздохнув, протянул руку для прощального рукопожатия.
Швед пожал его руку, но не отпустил, а зажал в своей огромной лапе. Продолжая удерживать ладонь Германа, он повернул голову к Лере и что-то быстро сказал. Та ответила так же быстро. Затем последовал обмен еще несколькими фразами.
– Герман, – наконец перевела блондинка, – Мартин еще раз благодарит вас и просит принять его предложение отметить знакомство и счастливый исход сегодняшних событий в ресторане.
Александров растерялся. Он так давно не был в ресторане, да и одет совсем неподходяще. Правда, теперь у него в кармане есть деньги, а значит, он может сам за себя заплатить. А ведь так хочется вновь почувствовать себя человеком! Вновь иметь возможность пригласить понравившуюся ему женщину в ресторан. Пусть даже и без надежды на продолжение, пусть даже и с ее шефом или мужем… или еще кем он там ей приходится…
– Соглашайтесь, Герман, я вас тоже очень прошу! – Лера истолковала колебания Александрова по-своему. – Я обещаю, вы не пожалеете. У Мартина есть для вас очень интересное предложение.

Похмельное пробуждение, которое в народе называют «утро стрелецкой казни», началось удивительно похоже на любой другой подобный случай. Сколько раз Герман зарекался напиваться до чертиков, и все-таки нет-нет, да случается. И знал же, что водка на пустой желудок опасна, так нет, не хотел показать, что голоден… Дур-рак! Перед кем понты колотил? Что этому шведу с того, голодный ты или нет? Закусь на столе, а дальше сам решай! А вот как выпить, так пожалуйста. И только потом, идиот, закусывать стал. Да и то слегка. Сдерживался… пока мог. Нет чтобы по уму, масла бы съел для начала. И этого не сделал. Вот теперь и пожинай плоды своей гордыни. Из-за нее уволился из ВВС, из-за нее голодный ходил, из-за нее теперь даже не помнит, что вчера было.
Герман осторожно открыл глаза. Он знал, что это нужно делать медленно. И вообще, сегодня, по крайней мере до обеда, только плавные, размеренные движения. Это тоже пришло с опытом, в день похмелья все резкие шевеления противопоказаны. Даже глазами. Все надо делать неспешно и чинно, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям.
А вообще-то, судя по этим самым ощущениям, на этот раз не все так уж и плохо. То есть не так плохо, как могло быть. Наверное, опьянел быстро, вот и не успел выпить слишком много. Хорошо еще, если не натворил чего…
Не натворил? Тогда почему он не дома? И вообще, где он находится?
Сквозь несколько поредевший похмельный туман Герман с удивлением увидел, что обстановка ему совсем незнакома. Забыв об осторожности, он быстро сел… и обомлел. Рядом с ним на огромной кровати… лежала Лера.
Блондинка спала, но резкое движение Александрова ее разбудило и теперь девушка с усмешкой наблюдала за тем, как округляются его глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17