ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я не даю времени на пререкания. Если хоть один из вас будет ещё держать меч, когда я кончу говорить, его тут же прикончат мои лучники. А потом ты уберешься из Провена, и чтоб духу вашего в городе не было ещё до восхода солнца, иначе мои люди отправятся в погоню и повесят вас как собак, ибо вы собаки и есть. Мы люди занятые! Играть с вами в войну нам некогда. Бросай оружие!
Мечи загремели о мостовую. Лицо графа Роберта вспыхнуло от гнева — он стоял, освещенный луной, и был хорошо виден.
— А теперь, — сказал гансграф, — пошли вон отсюда! Марш!
И они ушли вон. Маршем.
Когда я вернулся в наш дом у стены, ко мне подбежала графиня:
— О, вы живы! Вы спасены!
— Спасибо гансграфу.
— Это Хатиба вы должны благодарить. Он что-то заподозрил и пошел к гансграфу. Никогда не видела, чтобы люди собирались так быстро…
— На большой дороге, графиня, не бывает времени на долгие сборы. Надо быть всегда готовым, иначе помрешь — вздохнуть не успеешь. Нападают без предупреждения.
Мы вдруг замолчали, обнаружив почти в один и тот же миг, что стоим, держа друг друга в объятьях. Она начала было отстраняться, но я мягко привлек её к себе, и она придвинулась ближе — почти с облегчением.
Так прошло несколько минут, а потом я взял её за подбородок и осторожно поцеловал в губы.
И тогда она сказала:
— Как я была глупа!
— А кто из нас не глуп? Кто влюблен, тот часто только побеждает, проигрывая…
Сюзанна поудобнее положила голову мне на плечо:
— В том, что ты сказал, наверное, есть какой-то очень глубокий смысл, и мне надо будет подумать над этим… как-нибудь в другой раз.
— Подобно многим словам, эти только звучат глубокомысленно, так что не теряй на них времени. Есть другие вещи, о которых надо сейчас думать… и делать.
Она быстро отстранилась:
— Среди бела дня!..
— Нам надо собираться. Скоро время двигаться.
Она скорчила мне рожу, но мы все же начали собирать свои немногочисленные пожитки. На этот раз, однако, мы воспользовались ярмаркой и запаслись одеждой и всем необходимым.
* * *
Поход через всю Европу предстоял долгий, и потому было решено, что мы станем держаться все вместе, под командой нашего гансграфа. Объединившись, наши компании будут насчитывать свыше тысячи человек и, вместе со своими вьючными животными, составят огромный караван; но для такой армии потребуется больше еды, обширные пастбища по дороге и тщательное планирование продвижения.
В компаниях были люди, которые знали каждый шаг предстоящего пути и все трудности, которые нас на нем ожидают. Кроме того, нам придется высылать вперед разведчиков, которые должны будут подыскивать пастбища для животных, места стоянок и оценивать возможные осложнения и опасности.
Никогда не забуду то утро, когда пять компаний, составляющих передовой отряд, выступили в долгий путь к Киеву.
Во франкских землях мы намеревались держаться двумя группами, но, вступив в более дикие края, где от города до города далеко, а от замка до замка ещё дальше, мы станем двигаться все вместе, только высылать передовое охранение в пять десятков конных копейщиков.
За охранением будут следовать две компании, а чуть позади них — главные силы. Замыкать шествие будет тыловое охранение — арьергард — из двухсот всадников.
Поход начался.
На ходу мы часто пели, и постоянно звучал над колонной походный барабан — этот звук я буду слышать всю жизнь, так глубоко внедрился он в тончайшие фибры моего существа.
Походный барабан!.. Тяжелый, мерный бой его отмечал каждый наш шаг. Этот барабан везли на повозке в хвосте колонны, и темп марша можно было ускорить или замедлить по его бою. Мы, все до последнего, жили под эти звуки, барабан стучал, как великое общее сердце для всей компании… И у других компаний были свои собственные барабаны, помогавшие держать шаг.
Ни доспехи наши, ни шлемы не были одинаковы. Колонна щетинилась оружием всевозможных видов, хотя доля лучников у нас была больше, чем в любой армии того времени. Имелась у нас также рота пращников, искусство которых во владении этим оружием казалось просто неимоверным. Наши верховые кони и вьючные животные были из самых лучших.
Трудности и бури были нашими ежедневными спутниками, держа тела наши в бодрости, а дух в постоянной готовности. Мы жили в непрестанном ожидании опасности — маленький мирок, который двигался своими силами, под собственной властью, который мог защитить себя — и защищал.
Кроме повозки с барабаном, ехали с нами в этом путешествии и другие. Повозки были двухколесные. На некоторых везли припасы, другие во время марша служили жильем для женщин. Нашей повозкой правил Хатиб.
Мы двигались на восток, и по пути менялся цвет листвы: зеленые леса становились ярко-красными и желтыми. Зеленеющие поля сменялись бурыми, и на многих из них злаки были уже сжаты, оставалась лишь щетинистая стерня.
По временам мы задерживались, устраивали небольшие собственные ярмарки, выставляя на них свои товары, покупали или выменивали дополнительные припасы и разузнавали все, что удавалось, о дороге впереди.
Первый раз на нас напали поблизости от Мааса, второй — у Рейна. И дважды мы остались победителями, причем на второй раз кинулись в погоню за нападавшими, настигли их и захватили лошадей, а с людей сняли доспехи и оружие, но уцелевших отпустили на свободу.
Каждый наш ночной лагерь был похож на крепость, а колонны напоминали армию в походе. Мы поднимались по трубному сигналу, выступали в дорогу по второму, и ежедневно сопровождал нас на марше ритмичный грохот походного барабана.
Мы слышали, как раскатывается его приглушенный гром по дальним холмам и в солнце, и в бурю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Мечи загремели о мостовую. Лицо графа Роберта вспыхнуло от гнева — он стоял, освещенный луной, и был хорошо виден.
— А теперь, — сказал гансграф, — пошли вон отсюда! Марш!
И они ушли вон. Маршем.
Когда я вернулся в наш дом у стены, ко мне подбежала графиня:
— О, вы живы! Вы спасены!
— Спасибо гансграфу.
— Это Хатиба вы должны благодарить. Он что-то заподозрил и пошел к гансграфу. Никогда не видела, чтобы люди собирались так быстро…
— На большой дороге, графиня, не бывает времени на долгие сборы. Надо быть всегда готовым, иначе помрешь — вздохнуть не успеешь. Нападают без предупреждения.
Мы вдруг замолчали, обнаружив почти в один и тот же миг, что стоим, держа друг друга в объятьях. Она начала было отстраняться, но я мягко привлек её к себе, и она придвинулась ближе — почти с облегчением.
Так прошло несколько минут, а потом я взял её за подбородок и осторожно поцеловал в губы.
И тогда она сказала:
— Как я была глупа!
— А кто из нас не глуп? Кто влюблен, тот часто только побеждает, проигрывая…
Сюзанна поудобнее положила голову мне на плечо:
— В том, что ты сказал, наверное, есть какой-то очень глубокий смысл, и мне надо будет подумать над этим… как-нибудь в другой раз.
— Подобно многим словам, эти только звучат глубокомысленно, так что не теряй на них времени. Есть другие вещи, о которых надо сейчас думать… и делать.
Она быстро отстранилась:
— Среди бела дня!..
— Нам надо собираться. Скоро время двигаться.
Она скорчила мне рожу, но мы все же начали собирать свои немногочисленные пожитки. На этот раз, однако, мы воспользовались ярмаркой и запаслись одеждой и всем необходимым.
* * *
Поход через всю Европу предстоял долгий, и потому было решено, что мы станем держаться все вместе, под командой нашего гансграфа. Объединившись, наши компании будут насчитывать свыше тысячи человек и, вместе со своими вьючными животными, составят огромный караван; но для такой армии потребуется больше еды, обширные пастбища по дороге и тщательное планирование продвижения.
В компаниях были люди, которые знали каждый шаг предстоящего пути и все трудности, которые нас на нем ожидают. Кроме того, нам придется высылать вперед разведчиков, которые должны будут подыскивать пастбища для животных, места стоянок и оценивать возможные осложнения и опасности.
Никогда не забуду то утро, когда пять компаний, составляющих передовой отряд, выступили в долгий путь к Киеву.
Во франкских землях мы намеревались держаться двумя группами, но, вступив в более дикие края, где от города до города далеко, а от замка до замка ещё дальше, мы станем двигаться все вместе, только высылать передовое охранение в пять десятков конных копейщиков.
За охранением будут следовать две компании, а чуть позади них — главные силы. Замыкать шествие будет тыловое охранение — арьергард — из двухсот всадников.
Поход начался.
На ходу мы часто пели, и постоянно звучал над колонной походный барабан — этот звук я буду слышать всю жизнь, так глубоко внедрился он в тончайшие фибры моего существа.
Походный барабан!.. Тяжелый, мерный бой его отмечал каждый наш шаг. Этот барабан везли на повозке в хвосте колонны, и темп марша можно было ускорить или замедлить по его бою. Мы, все до последнего, жили под эти звуки, барабан стучал, как великое общее сердце для всей компании… И у других компаний были свои собственные барабаны, помогавшие держать шаг.
Ни доспехи наши, ни шлемы не были одинаковы. Колонна щетинилась оружием всевозможных видов, хотя доля лучников у нас была больше, чем в любой армии того времени. Имелась у нас также рота пращников, искусство которых во владении этим оружием казалось просто неимоверным. Наши верховые кони и вьючные животные были из самых лучших.
Трудности и бури были нашими ежедневными спутниками, держа тела наши в бодрости, а дух в постоянной готовности. Мы жили в непрестанном ожидании опасности — маленький мирок, который двигался своими силами, под собственной властью, который мог защитить себя — и защищал.
Кроме повозки с барабаном, ехали с нами в этом путешествии и другие. Повозки были двухколесные. На некоторых везли припасы, другие во время марша служили жильем для женщин. Нашей повозкой правил Хатиб.
Мы двигались на восток, и по пути менялся цвет листвы: зеленые леса становились ярко-красными и желтыми. Зеленеющие поля сменялись бурыми, и на многих из них злаки были уже сжаты, оставалась лишь щетинистая стерня.
По временам мы задерживались, устраивали небольшие собственные ярмарки, выставляя на них свои товары, покупали или выменивали дополнительные припасы и разузнавали все, что удавалось, о дороге впереди.
Первый раз на нас напали поблизости от Мааса, второй — у Рейна. И дважды мы остались победителями, причем на второй раз кинулись в погоню за нападавшими, настигли их и захватили лошадей, а с людей сняли доспехи и оружие, но уцелевших отпустили на свободу.
Каждый наш ночной лагерь был похож на крепость, а колонны напоминали армию в походе. Мы поднимались по трубному сигналу, выступали в дорогу по второму, и ежедневно сопровождал нас на марше ритмичный грохот походного барабана.
Мы слышали, как раскатывается его приглушенный гром по дальним холмам и в солнце, и в бурю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154