ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он только что пришел из Мексики с отрядом воинов, и к нему отовсюду стекаются другие. Скоро он соединится с индейцами из резервации и через сорок восемь часов в этой части Нью-Мексико не останется в живых ни одного белого мужчины и ни одной женщины.
— Мы ожидали встречи с индейцами, — холодно ответила она. — Фредерик полагал, что небольшая стычка с ними неизбежна.
— Ваш Фредерик — просто дурак!
— Не советую повторять эти слова при нем.
Шалако протянул ей бинокль.
— Смотрите на восток. Видите дым? Над пиком?
— Ровно ничего не вижу.
— Смотрите внимательнее.
Она водила биноклем по далеким розовеющим горам. Внезапно бинокль остановился.
— Вы имеете в виду вон ту тонкую струйку дыма?
— Сигнальный дым… апачский телеграф. Вам и вашим спутникам лучше побыстрее отсюда смыться. По вашей милости один человек уже погиб.
— По моей? Почему?
— Пит всегда был порядочным дураком, но даже у него должно было хватить ума не тащить компанию желторотых в пустыню в такое время.
Она побледнела.
— Вы хотите сказать, что Пит Уэллс умер?
— Мы слишком долго стоим. Поехали.
— Почему по моей вине? Я имею в виду, если он на самом деле погиб?
— Да, он мертв. А не вылезал бы на каждый холм, чтобы отыскать вас, его могли и не заметить.
Шалако пустил коня вдоль подножия Хетчета, на север. Суровый пейзаж смягчали тени, но ощущение пустынности становилось от этого еще сильнее. Девушка повернулась в седле, взглянула на далекую струйку дыма и неожиданно для себя поежилась.
— Лагерь на ранчо к северу отсюда, — сказала она. — Нас привел туда мистер Уэллс. Оно брошено.
— Как вы проскочили мимо армии?
— Фредерик не хотел официального сопровождения. Ему хотелось увидеть апачей в бою.
— Всякий, кто ищет ссоры с апачами, сущий ребенок.
Холодным тоном она ответила:
— Вы не понимаете: Фредерик — солдат. В двадцать пять лет во время франко-прусской войны его произвели в генералы. Он стал национальным героем.
— У нас был один такой на Севере, несколько лет назад. Его звали Кастер.
Раздосадованная отпором, несколько минут девушка молчала, но несмотря на гнев, от нее не ускользнуло, как настороженно едет незнакомец, как непрерывно прислушивается и шарит глазами.
Она охотилась вместе с отцом и в Африке видела масаев… он походил На них.
— Нелепо думать, что голые дикари способны противостоять современному оружию. Фредерик удивлен неудачами вашей армии.
Шалако с тяжелым сердцем всматривался в сумерки. В тишине таилось грозное предупреждение. Словно дикого зверя, Шалако иногда охватывало странное предчувствие беды, вызывавшее страх. Его он почувствовал и сейчас. Интуитивно он взглянул на восток, в горы — в нескольких милях от него с одной из вершин глядел на запад апач… Это была чистая интуиция.
Татс-а-дас-ай-го. Быстрый Убийца, воин, которого боялись даже его соплеменники, властелин зла, знаток военных хитростей и способов убийства, с любопытством смотрел на запад.
А на ожившем ранчо, где разводила костры охотничья экспедиция Фредерика фон Хальштата, от одного из костров также интуитивно отошел и устремил взгляд в пустыню еще один человек.
Это был худощавый, грубой внешности мужчина с мягкой мальчишеской бородкой, широкими скулами и лошадиной челюстью, из грязного воротника рубашки торчала тонкая шея. Он посмотрел вдаль, словно вдруг что-то услышал. На бедре у него висел кольт 44-го калибра — смертоносное оружие.
Боски Фултон был ганфайтером. Он никогда не слышал о Татс-а-дас-ай-го и Шалако Карлине, не знал, что его жизнь отныне неразрывно связана с ними, знакомой ему девушкой Ириной. И все же ночь его беспокоила.
Между тем Шалако остановился в зарослях кустарника и под его слабым прикрытием стал изучать окрестности, выбирая путь.
— Любой апач, — небрежно заметил он, — с двенадцати лет знает о тактике все, что известно вашему Фредерику, и знает по жизни. Апачи обитают в пустыне и знают ее во всех видах и при всех условиях. Искусным маневрам, которые ваш Фредерик изучал по книгам или в ящике с песком, апачи научились в бою. У них нет постоянных баз, чтобы их защищать, им не надо беспокоиться о пропитании.
— Чем же они питаются?
— Больше конины апачи любят только мясо мулов. — Он обвел рукой окрестности. — Сейчас темно, но вокруг нас дюжина видов съедобных растений и полдюжины лекарственных.
Небо слегка порозовело и украсилось лучами сверкающего золота. Зубчатые хребты поймали запоздалый свет, из пустыни послышался вопрошающий крик куропатки.
Всадница почувствовала, что обязана защитить своих друзей.
— Нас восьмеро, с нами четыре охотника, восемь возчиков, два повара и два коновода. У нас восемь фургонов.
— Это объясняет беспокоившую меня загадку. Два дня назад апачи начали есть лошадей.
— Есть?
— Апачи загоняют коней до полусмерти и, когда знают, где могут добыть новых, съедают своих.
— То есть они рассчитывают на наших лошадей?
Пустыня затихла, и это внушало тревогу. Шалако слез с седла и снова выжал косынку в рот чалому. Девушка наблюдала за ним, и постепенно ее гнев прошел.
Ее удивило мягкое выражение его глаз и нежное обращение с лошадью.
— Вы любите своего коня.
— Лошадь как женщина. Держите ее в узде, приласкайте, и она готова почти на все. Но дайте ей волю, и она сделает несчастными и себя, и мужчину.
— Женщины не животные.
— Это зависит от точки зрения.
— У некоторых женщин нет желания иметь хозяев.
— Такие женщины наверняка несчастны. Задирают нос и рассуждают о независимости. По-моему, независимая женщина — одинокая женщина.
— Вы же независимы, не так ли?
— Я совсем другое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Мы ожидали встречи с индейцами, — холодно ответила она. — Фредерик полагал, что небольшая стычка с ними неизбежна.
— Ваш Фредерик — просто дурак!
— Не советую повторять эти слова при нем.
Шалако протянул ей бинокль.
— Смотрите на восток. Видите дым? Над пиком?
— Ровно ничего не вижу.
— Смотрите внимательнее.
Она водила биноклем по далеким розовеющим горам. Внезапно бинокль остановился.
— Вы имеете в виду вон ту тонкую струйку дыма?
— Сигнальный дым… апачский телеграф. Вам и вашим спутникам лучше побыстрее отсюда смыться. По вашей милости один человек уже погиб.
— По моей? Почему?
— Пит всегда был порядочным дураком, но даже у него должно было хватить ума не тащить компанию желторотых в пустыню в такое время.
Она побледнела.
— Вы хотите сказать, что Пит Уэллс умер?
— Мы слишком долго стоим. Поехали.
— Почему по моей вине? Я имею в виду, если он на самом деле погиб?
— Да, он мертв. А не вылезал бы на каждый холм, чтобы отыскать вас, его могли и не заметить.
Шалако пустил коня вдоль подножия Хетчета, на север. Суровый пейзаж смягчали тени, но ощущение пустынности становилось от этого еще сильнее. Девушка повернулась в седле, взглянула на далекую струйку дыма и неожиданно для себя поежилась.
— Лагерь на ранчо к северу отсюда, — сказала она. — Нас привел туда мистер Уэллс. Оно брошено.
— Как вы проскочили мимо армии?
— Фредерик не хотел официального сопровождения. Ему хотелось увидеть апачей в бою.
— Всякий, кто ищет ссоры с апачами, сущий ребенок.
Холодным тоном она ответила:
— Вы не понимаете: Фредерик — солдат. В двадцать пять лет во время франко-прусской войны его произвели в генералы. Он стал национальным героем.
— У нас был один такой на Севере, несколько лет назад. Его звали Кастер.
Раздосадованная отпором, несколько минут девушка молчала, но несмотря на гнев, от нее не ускользнуло, как настороженно едет незнакомец, как непрерывно прислушивается и шарит глазами.
Она охотилась вместе с отцом и в Африке видела масаев… он походил На них.
— Нелепо думать, что голые дикари способны противостоять современному оружию. Фредерик удивлен неудачами вашей армии.
Шалако с тяжелым сердцем всматривался в сумерки. В тишине таилось грозное предупреждение. Словно дикого зверя, Шалако иногда охватывало странное предчувствие беды, вызывавшее страх. Его он почувствовал и сейчас. Интуитивно он взглянул на восток, в горы — в нескольких милях от него с одной из вершин глядел на запад апач… Это была чистая интуиция.
Татс-а-дас-ай-го. Быстрый Убийца, воин, которого боялись даже его соплеменники, властелин зла, знаток военных хитростей и способов убийства, с любопытством смотрел на запад.
А на ожившем ранчо, где разводила костры охотничья экспедиция Фредерика фон Хальштата, от одного из костров также интуитивно отошел и устремил взгляд в пустыню еще один человек.
Это был худощавый, грубой внешности мужчина с мягкой мальчишеской бородкой, широкими скулами и лошадиной челюстью, из грязного воротника рубашки торчала тонкая шея. Он посмотрел вдаль, словно вдруг что-то услышал. На бедре у него висел кольт 44-го калибра — смертоносное оружие.
Боски Фултон был ганфайтером. Он никогда не слышал о Татс-а-дас-ай-го и Шалако Карлине, не знал, что его жизнь отныне неразрывно связана с ними, знакомой ему девушкой Ириной. И все же ночь его беспокоила.
Между тем Шалако остановился в зарослях кустарника и под его слабым прикрытием стал изучать окрестности, выбирая путь.
— Любой апач, — небрежно заметил он, — с двенадцати лет знает о тактике все, что известно вашему Фредерику, и знает по жизни. Апачи обитают в пустыне и знают ее во всех видах и при всех условиях. Искусным маневрам, которые ваш Фредерик изучал по книгам или в ящике с песком, апачи научились в бою. У них нет постоянных баз, чтобы их защищать, им не надо беспокоиться о пропитании.
— Чем же они питаются?
— Больше конины апачи любят только мясо мулов. — Он обвел рукой окрестности. — Сейчас темно, но вокруг нас дюжина видов съедобных растений и полдюжины лекарственных.
Небо слегка порозовело и украсилось лучами сверкающего золота. Зубчатые хребты поймали запоздалый свет, из пустыни послышался вопрошающий крик куропатки.
Всадница почувствовала, что обязана защитить своих друзей.
— Нас восьмеро, с нами четыре охотника, восемь возчиков, два повара и два коновода. У нас восемь фургонов.
— Это объясняет беспокоившую меня загадку. Два дня назад апачи начали есть лошадей.
— Есть?
— Апачи загоняют коней до полусмерти и, когда знают, где могут добыть новых, съедают своих.
— То есть они рассчитывают на наших лошадей?
Пустыня затихла, и это внушало тревогу. Шалако слез с седла и снова выжал косынку в рот чалому. Девушка наблюдала за ним, и постепенно ее гнев прошел.
Ее удивило мягкое выражение его глаз и нежное обращение с лошадью.
— Вы любите своего коня.
— Лошадь как женщина. Держите ее в узде, приласкайте, и она готова почти на все. Но дайте ей волю, и она сделает несчастными и себя, и мужчину.
— Женщины не животные.
— Это зависит от точки зрения.
— У некоторых женщин нет желания иметь хозяев.
— Такие женщины наверняка несчастны. Задирают нос и рассуждают о независимости. По-моему, независимая женщина — одинокая женщина.
— Вы же независимы, не так ли?
— Я совсем другое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45