Никогда не видел, чтобы человек так трясся над револьверами. И еще над конем. Проходя мимо него, я по этому поводу что-то буркнул, и Чантри взглянул на меня:— Мы ими живем, Доби. Человек без оружия и лошади в этих краях полностью беспомощен. Позаботься о них, и они позаботятся о тебе.Конечно, то, что он сказал, имело смысл, но все равно слишком уж он над ними трясся. Отец тоже всегда меня ругал — не мог видеть, как я ставлю нечищенное ружье после охоты.Потом вернулся старик, он все время хихикал. Налил себе кофе, посмотрел на Чантри и захихикал еще сильнее.— Ну ты и сыграл с ними шутку, — сказал он. — Отличную шутку. Та шайка рвет и мечет. Ты загнал их в пруд, некоторых — даже по уши. Ты их здорово осадил.Когда мы спросили, что случилось, старик рассказал, как Чантри устроил пожар.— Я и сам в них пальнул, — сказал он, — просто для острастки. Я был далековато для хорошего выстрела, но одного из них задел. Здорово задел — выбил из рук винтовку, и он кинулся в кусты, словно заяц. Потом, правда, вернулся за оружием, но его кто-то уже забрал.— Прекрасно, — улыбнулся Чантри. — Не каждый день находишь хорошую винтовку.Это точно. Я пожалел человека, который потерял ее, одновременно радуясь тому, что эту винтовку в нас уже не нацелят.Чантри посматривал на старика и наконец спросил его, когда он сюда приехал. А старик наклонил голову, и глаза его хитро засверкали. Он глотнул еще кофе и ответил:— Я не обращаю внимания на годы. Не видел ни часов, ни календаря с тех пор, как был мальчишкой. Но вот что я вам скажу: когда я впервые появился на сухой стороне, то был уже мужчиной и мог справиться с любым, кто явился бы по мою душу. Только никто не явился.— Но ты был знаком с Клайвом?— Я знал его. Он был книжником, но при этом хорошим парнем… да, хорошим парнем. У него всегда был готов для меня кофе — никогда ждать не приходилось. Один раз путешествовал с ним в Мексику. С ним и еще одним парнем по имени Моуэтт. Но нас прогнали. За нами долго гнались, но у Клайва был друг — индеец отоми, он знал местность и вывел нас. В драке его убили, однако перед смертью он рассказал Клайву о каких-то бумагах. Индеец видел, что тот все время читает, и рассказал, что у его племени тоже есть бумаги и где они спрятаны. Древние бумаги, резьба и все такое прочее.Ну, Клайву ничего не оставалось, как отправиться искать их, и он нашел. И не только это, а еще кучу неприятностей в придачу. Клайв Чантри построил хижину на уступе горы и зарыл или спрятал то, что нашел.— А много у него было золота? — вставил я.Старик засмеялся:— Золота? Малыш, там и наперстка не наберется. Я-то уж знаю! Я был с ним! У нас троих было немного золота, пока не случилась та драка в Мексике. Нам повезло, что вообще удрали! У нас были лошади и два мула, на них мы нагрузили припасы. Везли порох, свинец и больше ничего. Золото? Чепуха!Вот такие дела! Если только он не врал или сам все не перепрятал. Я взглянул на него еще раз. Может, он и старый, но хитрый, как лис.— Ни разу не слыхал про индейцев отоми, — пробормотал я.— В Мексике много племен, — сказал Чантри, — и у каждого свой язык. Я ничего не знаю про индейцев отоми, слышал только, что их язык отличается от других, у него нет родственных среди других наречий. Правда, это могут быть лишь слухи.— Тот отоми был хорошим парнем, — сказал старик, — только бродягой, каких свет не видывал. Никак не мог усидеть на месте.— И все-таки я верю, что золото было, — объявил я. — Или драгоценные камни, или что-нибудь в этом роде. Не представляю, зачем человеку тащить из Мексики какие-то старые бумаги. Вот только интересно, куда он их закопал?Старик пожал плечами:— Кто знает? Клайв умел хранить тайны. Никто не знал, куда он их спрятал. Не найдешь.Чантри отошел под деревья и завернулся в свои одеяла, а старик остался сидеть у костра. Он смотрел в тлеющие угли и разговаривал сам с собой. Я взял винтовку и опять пошел на разведку к краю каньона. Добравшись, устроился среди скал и кустарника и принялся следить за тропами.Банда была гнусная, и я не доверял им ни на грош. Чантри сказал, что поговорил с Моуэттом, но я не знал, верить ему или нет. По-моему, нельзя просто так прийти в лагерь к преступникам и поговорить с главарем, тебя же убьют в ту же минуту. А может, и поговорил.И старика я не мог раскусить. Трудно поверить, что он здесь прожил так долго, а мы его даже не заметили. А там кто его знает… Марни правильно сказала насчет медведей и когуаров — если они могли жить, скрываясь в лесу, почему этого не мог сделать старик? Эта идея пришлась мне не по вкусу — не очень-то приятно думать, что кто-то на тебя смотрит, а ты его не видишь. Я даже огляделся вокруг.Я сидел, стараясь ни о чем не думать, а в голове стучала одна мысль, которую я все время прогонял: оказывается, есть люди, которые могут рисковать жизнью ради каких-то бумаг. Неужели они представляли для них такую ценность? Это было для меня внове.Перехватив поудобнее винтовку, я оглядел тропу. Пыли нет. Дыма нет. И все же что-то меня беспокоило.Нужно бы подумать и о еде. У нас ее осталось не так уж много. Может, наловить рыбы? Я мог смастерить удочку и наловить форели — будет очень вкусно.Я поглядел на тропу внимательнее и все равно ничего не увидел. Изучил окрестности, потом выбрался из кустов и спустился обратно в лагерь.Когда я подошел к костру, Оуэн Чантри чистил сапоги.— Что-нибудь увидел, Доби? — спросил он.— Все спокойно, — ответил я. — Что, вы думаете, они собираются делать?— Если у них осталось хоть немного разума, в данную минуту они убираются прочь. Но я не думаю, что у них есть разум или что они готовы признать, что только зря потратили время. Поэтому лучше всего им сейчас закопаться до тех пор, пока я не найду то, что они считают сокровищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48