— Его одежду не взяли, — заметил я.— Ты прав. Взяли что-то другое. Помнишь его карманы, малыш?— Они были вывернуты.— Точно! Значит, кому-то было до того дело. Деньги и так далее. Индейцы в этой части страны не делают денежных запасов. Им нужны товары. Им нужны вещи.— Ты хочешь сказать, что это были не индейцы?— Я не видел ни одного следа мокасина, сынок. Но зато предостаточно следов от сапог. Этого человека убили не индейцы, это были белые.Отец сказал это за ужином, и меня пробрал озноб. Если это не индейцы, значит, мы в опасности, потому что индейца узнать нетрудно. Его видно за версту. Но белого? Кто может отличить хорошего белого от плохого?Я поделился своими опасениями с отцом. Тот посмотрел на меня и ответил:— Сынок, если увидишь здесь чужих, сразу же скажи мне, слышишь? И если заметишь их первым, беги с глаз долой.У меня не было времени обдумать все это, потому что мы много работали. Казалось, отец чувствует какую-то вину перед мертвецом: он работал куда больше, чем когда-либо, — от темна до темна. И я работал вместе с ним.Мы застолбили четыре участка — четыре квадратные мили полей, лесов и лугов, по которым протекал ручей.Мы посеяли кукурузу, акров сорок, и примерно акр земли отвели под огород. В лесу было много разных ягод.Но только я никак не мог забыть того мертвеца.Незнакомец появился один.Это был высокий худощавый мужчина с сухим смуглым лицом и высокими скулами. На нем был черный купленный в магазине костюм, на голове шейный платок — совсем как на картинках, где рисовали старых пиратов. Черные сапоги его были начищены, но изрядно запылены. Он ехал на прекрасном вороном коне, нос коня был бело-розовым.Он остановился вдалеке, и тогда-то я его заметил. Незнакомец приподнялся в седле, прикрыв глаза ладонью, и рассматривал меня и отца, который в это время трудился с мотыгой в кукурузе.— Па? — тихо сказал я.— Все в порядке, сынок, я его вижу.Поблизости в кустах лежала винтовка в чехле, и отец, продолжая мотыжить, двинулся в том направлении. Однако незнакомец уже приблизился. Он вел в поводу запасную, точнее вьючную, лошадь, которую я раньше не заметил. Наверное, она держалась за его вороным.Он подъехал к дому, свободно сидя в седле, и я увидел, что у него тоже есть винтовка. Под рукой. Из-под пиджака виднелся краешек кобуры.Отец был недалеко от дома, но он не стал подходить, встал у куста. Незнакомец подъехал ближе.— Ничего, если я попрошу у вас попить? Мы приехали издалека.Отец взял винтовку и зашагал к дому, мотыгу он оставил лежать на земле.— Пейте сколько угодно, — сказал он. — Дорога небось пыльная.Черты лица незнакомца разгладились, как будто он собрался улыбнуться. Только мне казалось, что он не очень-то привык улыбаться.— Да уж, это точно. Похоже, все мои дороги пыльные. — Он мельком огляделся. — Это ранчо Чантри?— Так его называют.— Вы Чантри?— Нет. Когда мы сюда приехали, ранчо уже забросили, а на крыльце лежал мертвец. Мы его похоронили и решили тут остаться. Слишком уж хорошее место, чтобы оно пустовало. — Отец чуть помолчал. — Даже если бы земля не была такой хорошей, я бы все равно остался. Этот Чантри, если это он выстроил ранчо, был настоящим мастером. Жаль было оставлять его дом разрушаться без хозяйской руки.Мужчина пристально посмотрел на отца:— Славно сказано. Думаю, Чантри был бы не против.Он напился из подвешенного у дома бурдюка. Вода была холодной и вкусной; я знал, как приятно пить такую воду после долгой и жаркой дороги.Отцу незнакомец понравился сразу, я это понял. Он выглядел одиноким и неприветливым, но была в нем и какая-то теплота, будто томившая его дружба искала выхода.— Можете остаться на ночь, — сказал отец. — Жилья поблизости нет, кроме того, места тут дикие…— Ну, — заколебался незнакомец, — вообще-то лошадям нужен отдых. Спасибо, мы остаемся.— Помоги ему, сынок, — сказал отец, — а я пойду поджарю бекон.Мы отправились в конюшню. Мне она всегда нравилась. Даже в самую жаркую погоду там было прохладно и темно. Стены были толстые, крыша высокая, и мы уже отвели угол под сено, которое накосим осенью. Я люблю запах свежескошенного сена, лошадей, седел и упряжи.— У вас хорошие лошади, мистер, — сказал я.Он кивнул, положив руку на спину вороного:— Да. На хорошую лошадь всегда можно положиться, сынок. Ухаживай за ней, и она выручит тебя из любой беды.Первой мы расседлали верховую, потом вьючную. Вторая лошадь несла тяжелый груз: еду и одеяла. Судя по весу одеял, в них была спрятана по меньшей мере еще одна винтовка… или две.Незнакомец чистил лошадей. Он вынул щетку и работал тщательно, вначале с одной, потом с другой.— И давно вы здесь живете, сынок?— Приехали ранней весной, и как только почистили в доме, начали сев.— Почистили? Неужели там был такой беспорядок?— Нет, сэр, только очень пыльно и все такое. Конечно, там немного похозяйничали, что-то искали…— Искали?— Те люди, которые убили хозяина. Они все в доме перевернули. — Я помолчал, подыскивая слова. — Отец не думает, что это были индейцы.— Почему?— Мертвеца оставили в одежде, а карманы вывернули. Отец говорит, что индейцы его бы раздели, а ранчо, скорее всего, сожгли.— Твой отец прав. — Он постоял, положив руки на спину лошади. — Мне он понравился, сынок. Похоже, он честный человек, и, по-моему, Чантри не стал бы возражать, чтобы он тут остался.Незнакомец взял седельные сумки и винтовку, и мы направились к дому, ощущая запах горящих сосновых поленьев — отец уже жарил бекон.Незнакомец постоял на крыльце и оглядел местность. С крыльца много можно увидеть: расстилающиеся внизу поля, и леса, и даже то, что за лесом. Вид был красивый. Незнакомец стоял, любуясь облаками, которые заходящее солнце окрасило в розовый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48