Я видел, как однажды он проверял пистолет в сарае. Думал, что его никто не видит.Что касается Ле Коди, то она приличная девушка. Каждый знает. А этот все вокруг нее вертится, предлагает помощь… Как бы не случилось беды. Интересно, зачем он это делает?Выждав минуту, я спросил:— Между нами говоря, она является владелицей половины ранчо на Черри-Крик. Но у меня есть подозрения, что ей принадлежит и все ранчо.— Ранчо, где живут женщины?— Да. Я кое-что там приводил в порядок. Это место требует рабочих рук.— Я знаю. Филлипс запустил его. Он увлекся какой-то женщиной.— Миссис Холлируд.— Так ее зовут? Мне казалось, она молода. — Он сделал паузу. — Я где-то раньше ее встречал.— Где?Он пожал плечами.— Не вспомню. — Он затянулся, а потом чертыхнулся: трубка потухла. — Некоторое время я жил в Денвере. Был тюремщиком. — Он взглянул на меня. — Может, я не видел ее. Или обознался. Откуда мне знать! У тебя здесь есть дело. Я понял это по тому, как ты въехал в город. У тебя на лице написано.— Джанет Ле Коди в городе?— Сейчас в городе, но утром ее здесь не будет. Я слышал, как тот парень по имени Пелхэм предложил отвезти ее завтра на ранчо Черри-Крик. Говорил, что узнал, как туда добраться.— Он владелец сверкающего кабриолета?— Да.Я заказал себе койку в комнате на троих, а потом пересек узкую пыльную улицу и вошел в кафе, чтобы перекусить. Джанет Ле Коди сидела за столом и была одна.— О? Я думала, вы уехали.— Я вернулся.Она вопросительно посмотрела на меня.— У вас больной вид. Вы бледны.— У меня возникли проблемы. — Я поставил чашку на стол. — Мэм! Если бы я был на вашем месте, я бы нанял хорошего адвоката. Я бы поехал в Энимас-Сити или в новый город и нанял адвоката. Вам понадобится адвокат.— У меня есть друг, который мне поможет.— Пелхэм? Верно говорю? Вы давно его знаете?— Нет, но…— Сказать, где он был сегодня?— Нет, зачем? Дело в том, что сегодня я его не видела.— Я тоже его не видел, но его экипаж большую часть дня простоял на ранчо Филлипса.— Но этого не может быть. Сегодня он собирался по делам в Мэнкос. Он мне так сказал.— Экипаж стоял там почти весь день.Она улыбнулась.— Наверное, вы ошиблись. Все экипажи так похожи. — Она холодно посмотрела на меня поверх чашки. — Если вам известно, что там находился его экипаж, значит, вы сами там были.— Да, мэм. Я лежал. Меня ранили. В тот момент я просто хотел остаться в живых.— Ранили? — Она была потрясена.— Да, мэм. Кто-то следил за мной. Выстрелил, но не убил, как задумывал. В момент выстрела я пошевелился, пуля задела спину и голову. — Я слегка повернул голову и показал ей. — Я обработал рану сосновым соком, чтобы остановить кровотечение. Это здорово помогает.— Вы не обращались к врачу?— Нет, мэм. Похоже, здесь действует беззаконие. Когда нуждаешься в органах порядка и закона, их никогда не оказывается рядом.— Но зачем? Почему кто-то пытался застрелить вас?Я пожал плечами.— Это имеет отношение к ранчо. Конечно, тут крутятся еще ребята Бэрроуза. Они хотят, чтобы я умер, но у них нет денег, чтобы нанять убийцу. Того, кто в меня стрелял, я знаю, дорого стоит. Либо кто-то готов заплатить приличную сумму, чтобы меня убили, либо убийца задолжал и оказывает кому-то услугу. В любом случае, он пытался меня убить.По улице проехал всадник, а потом снова стало тихо. На кухне гремели посудой. Было поздно, очевидно, мы последние посетители. В западных городах люди рано ложатся спать и в вечерние часы продолжают работать только питейные заведения и игорные дома.— Он не попытается снова вас убить?— Нет, мэм.— Значит, он мертв?— Люди его ремесла ошибаются всего лишь раз.В зале снова стало тихо, мы ели, не разговаривая.— Мне страшно, — сказала она после непродолжительной паузы, — здесь более жестокая жизнь, чем я предполагала.— Нет, мэм. В основном это спокойный, добрый край. Здесь живут люди, настоящие труженики. Это посторонние люди приезжают сюда и чинят беспорядки.— Разве вы не посторонний человек?— Да, мэм, посторонний. Я намереваюсь уехать сразу же, как только прояснятся дела на ранчо.— Почему это вас волнует?Она задала хороший вопрос. Все, что связано с ранчо, действительно меня не касается, только в кармане у меня лежало завещание, а я не собирался возвращать ей его до тех пор, пока вокруг нее будет вертеться такой друг. По крайней мере, не сейчас.Мы закончили есть, но мне хотелось сказать ей еще одну вещь. Она поднялась.— Спасибо за совет, мистер Проезжий. — Ее глаза смотрели холодно. — Не думаю, что мы когда-нибудь снова с вами встретимся.— Я пока буду здесь, если вам понадоблюсь.Она снова холодно глянула прямо мне в глаза.— Вы мне не понадобитесь.— Может, понадоблюсь, когда они узнают, что вам принадлежит половина ранчо.— Что вы хотите этим сказать?— По завещанию, которое предъявила миссис Холлируд, ранчо полностью перешло ей. Как будто вас вообще не существует. Будьте осторожны, мэм.— Я всегда осторожна, мистер Проезжий. А теперь — до свидания.Она повернулась, чтобы идти, и я повторил:— Будьте осторожны. Если вы поедете туда и они пригласят вас поесть или предложат что-нибудь выпить, мой совет: не делайте этого!— На что вы намекаете?— Я точно не знаю, только ваш дядя Филлипс имел неосторожность поужинать вместе с этими дамами.Она выбежала на улицу и вошла в гостиницу через дорогу. Я подождал с минуту. За спиной кто-то собирал тарелки.— Мистер? Мы сейчас закрываемся…— Я знаю. Не могли бы вы потушить ту лампу?Когда в зале погас свет, я встал вплотную к двери, подождал, затем тихонько открыл ее и вышел в темноту. Глава 17 Кузнец, огромный датчанин, вытащил из дому несколько бочек и всем желающим предлагал помыться за две монеты по двадцать пять центов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58