Через год я планирую вернуться назад в Англию.На лице Руфиско появилась ироническая усмешка:— Если, конечно, останешься жив.— Да, конечно. Здесь, как и в Англии, все планы «утверждаются» Всевышним.— Всевышнему-то я верю, а вот всем остальным — нет. Индейцы такие непредсказуемые существа. А чего еще можно ждать от Ника Бардла? Ведь это на редкость жестокий и мстительный человек. Оставит ли он нас в покое?— А этот Потака? — спросил Руфиско. — Ты доверяешь ему?— Мне он показался добрым малым, но, естественно, мы будем действовать очень осторожно, — ответил я.После того как мы вывели свой вельбот из нашего укрытия на большую воду, Руфиско вновь поднял парус. Вскоре мы поймали попутный ветер и устремились вверх по реке, пребывая в хорошем настроении.Я старался внимательно наблюдать за береговой линией, поскольку намеревался побольше узнать, какие породы деревьев там произрастают, потому что меня интересовала одна особая порода дерева.Разнообразие растительного мира было просто удивительным. По обеим берегам реки повсеместно росли ивы и ольха; встречались также бук, тюльпанное дерево, тополь, несколько разновидностей сосны, береза, чемлок, благородный и конский каштан. Поднявшись выше по реке, мы обнаружили платаны, клен, ясень и вяз. Я намеревался использовать некоторые из этих пород для изготовления больших, в рост стрелка, луков для бесшумной охоты и для сохранения качеств нашего черного пороха.Несколько раз мы замечали дым от костров, а однажды проплыли вблизи большой деревни с хижинами, которые, как нам показалось издалека, были сооружены из коры деревьев. В этом месте мы насчитали около дюжины костров и множество снующих вдоль обоих берегов реки каноэ. Вслед за нами по берегу бежали со злобным лаем собаки. Мы находились сравнительно далеко от берега и не замечали индейцев до того момента, пока не оказались у излучины реки. В последний момент, когда я еще раз взглянул на берег, прежде чем скрыться за поворотом, я заметил нескольких человек, то ли мужчин, то ли женщин, выглядывающих из своих хижин.— Интересно, а они видели нас? — спросил Руфиско.— Вполне возможно, — ответил я. — Однако они опоздали.Даже во время разговора я продолжал пристально глядеть вперед. Река вновь сделала неожиданный поворот, за которым русло заметно сужалось. Это было весьма опасное место, поскольку теперь мы проплывали вблизи самого берега.Вдруг меня окликнул Саким:— Барнабас! Смотри! — Он указал рукой на берег.В зарослях ивняка мы заметили бегущих вровень с нами нескольких индейцев. А вскоре заметили еще одного, который находился далеко впереди и теперь тоже направлялся к самому узкому месту реки, туда, где им не составит труда дотянуться до нас рукой.Я попытался получше разглядеть этот узкий участок реки, который нам предстояло вскоре пройти. Индейцев там не было видно, но из воды торчало несколько громадных бревен, что делало наше дальнейшее плавание весьма проблематичным. Между тем ветер почти стих.— Приготовить весла! — скомандовал я Руфиско. — Скоро они нам понадобятся.Я взял лежащий поперек вельбота дробовик и проверил пороховую затравку и капсюль, после чего я положил его на прежнее место. Больше всего на свете мы не хотели вступать с индейцами в схватку и тем более с применением оружия.Я внимательно пригляделся к течению реки, и, не выпуская из поля зрения береговую линию, взялся за румпель и уверенно повел наш вельбот вперед. Индейцев по-прежнему не была видно.Все ближе… и ближе. Саким опустил руку на мушкет. Индейцев не было видно. Песчаные берега оставались пустынными. За деревьями и кустарником, окаймляющими оба берега, никакого подозрительного движения мы не замечали. Я еще раз пристально посмотрел вперед. Если бы мы смогли проскочить через эту узкую горловину…Неожиданно Руфиско выругался. Обернувшись назад, я сразу же увидел появившихся из-за кустов трех индейцев. Их бег был стремителен. За этой троицей бежали еще четвертый… и пятый…Бегущий впереди остановился, изготовился для стрельбы, поднял лук, прицелился и выпустил стрелу. Расстояние для стрельбы из лука было как раз подходящим, однако он слишком долго прицеливался, и стрела упала за кормой.Следующая стрела попала в баул с моими вещами, лежащий у моих ног. Третья стрела прошла выше вельбота. Руфиско вскинул свой мушкет и выстрелил.Громкое эхо ружейного выстрела был подобно раскату грома.Индеец вскрикнул и упал. Руфиско начал перезаряжать мушкет, а я смотрел, как индеец пытался подняться, а по его бедру растекалось большое кровавое пятно. Обессилев, он повалился наземь, кровь залила его ноги, другие же индейцы застыли на месте, словно каменные изваяния, оцепенев от ужаса и страха.Руфиско положил мушкет на дно вельбота и налег на весла, делая глубокие гребки, помогая работе паруса. Вскоре мы вышли из зоны обстрела и оказались за пределами досягаемости индейских стрел. Лицо у Руфиско сделалось бледным, глаза округлились, и он с недоумением взирал на меня.— Почему они стремятся нас убить, Барнабас?— Для них мы нежелательные пришельцы. Мы не принадлежим к их племени, и они страшатся нас. Кроме того, у нас с собой есть товары, имущество и все прочее… все это представляет для них громадную ценность. Так устроен мир, Руфиско.— Но ведь мы пришли к ним, чтобы торговать!— Согласен. А ведь так же рассуждали и владельцы кораблей, которые были захвачены в открытом море каперами и пиратами. Мы будем вести торговлю с кем угодно и ничего ни у кого не станем отбирать, если на нас не нападут первыми.— Индейцы так не рассуждают.— Не знаю. Возможно, ты прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69