В этих местах вся лучшая руда залегает глубоко, и, чтобы разрабатывать ее, нужны денежки, и притом немалые.
Тревэллион переменил тему и завел разговор о несостоявшемся приезде Поуни. Ситуация на Востоке с каждым днем становилась все серьезнее, и отсутствие новостей беспокоило.
— Я за Штаты, — заявил голландец. — Если южане отделятся, будет война. Это единственное, что можно сказать с полной уверенностью.
Вошедший посетитель услышал последние слова и включился в разговор.
— Да, это точно, — мрачно подтвердил он. — И вот еще что: Терри собирается присоединить Комсток к Югу!
— Откуда тебе это известно? — поинтересовался Тревэллион.
Тот посмотрел на него, хотел что-то сказать, потом пожал плечами.
— Да так, люди болтают, — пробормотал он. Потом, словно пожалев, что вообще вступил в разговор, повернулся и вышел.
— Так говорил, будто знает что-то, — заметил Вэл.
— Да нет, просто понял вдруг, что совсем не знает нас, и тут же осекся. — Голландец сел, стряхивая волосы с рукавов. — Терри много чего обещает, и ему верят. Ко мне, правда, не очень-то заходят, ведь я для них иностранец, чужак. — Он посмотрел на Тревэллиона. — А ты корнуоллец, так ведь?
— Да. Но теперь я американец. — Тревэллион широко взмахнул рукой. — Родился за морем, но вся жизнь прошла у меня здесь. Я считаю эту страну своей родиной, как считал бы любую другую, если бы прожил там достаточно долго.
— Да-а, хорошо бы знать, где осядешь. Я вот голландец, а ходил в американскую школу. Южане ревностно относятся к подобным вещам, юнионисты говорят мало, зато их здесь полно.
Вэл собрался уходить, но голландец окликнул его:
— Тревэллион, если тебе нужен мой участок, то я уступлю его за пятьсот долларов. — Он помолчал в нерешительности, потом прибавил: — В общем смотри, как хочешь.
— Беру, — кивнул Вэл.
Они пожали друг другу руки.
— Хотя, по-моему, лучше всего уехать отсюда, — проговорил голландец. — Сдается мне, скоро здесь такое начнется…
— Начнется?
— Да. Так что лучше вовремя уносить ноги. Лично я так и сделаю.
Глава 21
Тревэллиона томило одиночество и беспокойство. Так больше не могло продолжаться. Он чувствовал, что Ледбеттер испытывает то же самое, но теперь они почти не виделись — поток переселенцев возрос, и Джим большую часть времени проводил в пути.
Уилл Крокетт исчез. Ходили слухи, что он уехал в Сан-Франциско, другие же поговаривали, что он стал старателем. Все те же слухи утверждали, что Хескет хотел выкупить у Крокетта его сорок два процента акций и предложил ему по три доллара за каждую. Крокетт отказался, и Хескет ответил так: «Ладно, тогда предлагаю по два доллара за акцию, и ни центом больше».
Вэл по-прежнему трудился на своем участке. Он добывал руду, отбирал из нее лучшую и отправлял на дробильню, куда устроился Тэпли. Иногда ему хотелось бросить все и уехать, например, в Остин, на Риз-Ривер или куда-нибудь еще, но здравый смысл подсказывал, что вряд ли дела пойдут там лучше, чем здесь. Но по сути, нежелание оставаться на одном месте являлось всего лишь попыткой избежать решения проблемы, неотступно следовавшей за ним все эти годы.
По ночам, лежа на койке Макнила, Вэл часто думал о том, что говорили ему друзья: ему нужно найти себе женщину, жениться, обзавестись хозяйством. Но такой женщины он не видел. И все же, трезво оценивая свое положение, находил его не таким уж плачевным. Он приобрел несколько участков, и притом довольно неплохих. Теперь он купил и участок, прилегавший с востока, считая, что как раз в этом направлении должна идти жила.
Внезапно он сел на кровати, свесив ноги на пол. Да о чем тут думать? Он может стать богатым. Правда, богатство никогда не было его заветным желанием, но сейчас оно оказалось здесь, почти у него в руках, и он вдруг вспомнил, что сказал ему Джон Маккей в их последней беседе: «Иногда мне кажется, что добывание денег — это своего рода игра. Если играть честно, много не выиграешь».
Вэл вытащил карту Вирджиния-Сити и Голд-Хилла и принялся изучать ее. Большинство приисков перешло из рук первооткрывателей к тем, кто приехал позже, и теперь разработки все глубже и глубже уходили под землю. «Офир» процветал, другие прииски тоже расширялись и углублялись. На Си-стрит строился отель «Интернэшнл», по изысканности и роскоши обещавший стать дворцом.
Тревэллион снова взглянул на карту. Если его схемы не ошибочны, то рядом с «Соломоном» еще оставался уголок, на который никто не сделал заявки. Окруженный процветающими приисками, он пребывал в первозданном состоянии. Интересно, заметил ли его кто-нибудь?
Тревэллион еще раз тщательно изучил карту и проверил свои расчеты. Когда в Комстоке началась запись заявок на участки, регистрационная книга находилась в салуне, и любой имел к ней доступ. Записи часто путались, границы участков изменялись, а сами владения продавались. И почти наверняка все полагали, что этот участок относится к землям «Соломона».
Мелисса едва открыла кондитерскую для посетителей, когда в ней появился Вэл. На звук закрывавшейся двери она обернулась.
— Трев! Где вы пропадали так долго?! Столько дней ни слуху ни духу! — Она поставила перед ним кофе и тарелку с пончиками. — Подождите, я сделаю вам яичницу. Мы только что получили свежие яйца.
Девушка уселась напротив. Румяная, слегка округлившаяся, она выглядела еще привлекательнее.
— Я совсем не вижу вас с Джимом в последнее время. Куда он делся?
— Его бизнес расширяется. — Вэл сделал глоток. — А Уилл Крокетт у вас не появлялся?
— Нет. С тех пор как лишился «Соломона», заходил сюда всего пару раз. Он очень изменился, Трев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134