— Я отдаю здесь приказы.Морт заколебался, ощутив в своей душе что-то холодное и безобразное, да и не было у него каких-либо разумных аргументов, чтобы спорить с Беном Хиндеманом. Впрочем, и револьвер Хиндемана не нес непосредственной угрозы.— Ну и жди, — наконец сказал он. — А я ухожу в город.Мария Кристина зашла в дом и присела, ноги слишком устали, чтобы стоять. Она заметила л еще кое-что. Среди них был человек с перевязанным лицом, как будто ему прострелили обе щеки. И Дэвида Годфри не было среди них. Трэйс Джордан набирает очки в свою пользу.Джо Саттон притащил в дом еду, свалив ее кучей на стол. Держа шляпу в руке и глядя ей в лицо, он спросил:— Приготовишь? Никто из нас не силен в приготовлении хорошей еды.Он говорил неуверенно, и она уже готова была сказать нет, когда осознала, что сытые мужчины должны отдохнуть и выспаться.— Приготовлю.Она будет что-то делать и отвлечется от посторонних мыслей. Они уверены, что Трэйс Джордан вернется — но так ли это? Из-за нее?Шестеро из них остались, остальные уехали за свежими лошадьми: Хиндеман, Джек и Джо Саттоны, Лантц, Бэйлесс и человек с суровым лицом, которого, как она знала, зовут Вес Паркер. Позже она услышала из разговора, что Годфри насмерть сбит со скалы камнепадом. Мексиканке не хотелось, чтобы Джордан вернулся, но ей постоянно вспоминалась сила его рук, когда он держал ее за плечи, и странная слабость, которая охватила ее, когда он коснулся ее тела. Это было еще не испытанное доселе чувство, и оно испугало девушку.Она не хотела так много давать ни одному мужчине. Любить — значит отдать себя в руки мужчины, это было так ново для нее, ей это не подходит. Она не будет больше думать о нем. Он ушел.Хватит, этого более чем достаточно. Она жаждала какой-то более полноценной жизни, чем та, которую вела в их маленьком уголке среди пустыни и гор. С тех пор как умер отец она оказалась еще одним ртом в семье, и тогда она вышла замуж за Бида Хайеса. Она никогда его не любила, но зато он любил ее, да и был в общем-то неплохим человеком, пока не запил. Но он был слабым.Этот же совсем другой. В нем было что-то такое, что заставляло ее верить, даже когда она говорила себе, что глупо его слушать. Мужчины лжецы. Все.Она вспомнила, как впервые увидела его. Он лежал на попоне, его лицо было ужасно, из открытой раны в боку струилась кровь. Казалось, он мертв… а затем она увидела, что он дышит.Теперь Джордан ушел. Ушел и больше не вернется. А если вернется, то здесь его уже ждут, чтобы убить.Бэйлесс откинулся от стола и посмотрел на Марию Кристину с пересилившим недовольство восхищением:— А ты можешь готовить, мексиканочка. Тебе надо отдать должное.Мария Кристина бросила на него угрюмый взгляд и отвернулась. У нее за спиной поднялся на ноги Джо Саттон, говоря как бы про себя:— Благодарю, мэм.Вес Паркер презрительно посмотрел на него, но Хиндеман поддержал его благодарность, и Джо почувствовал себя свободнее. Лишь Джек Саттон молча сидел за столом. Еда действительно была приготовлена на славу, но он никак не мог признаться себе в том, что какая-то простая мексиканская девчонка может так холодно относиться к нему. Он медленно потягивал кофе, желая остаться с ней наедине.Через несколько минут, Бен Хиндеман поднялся и пошел к выходу. Остановившись у двери, с мрачным сарказмом он заметил:— Коли ты собираешься остаться здесь, Джек, не маячь в окнах, а то если Джордан увидит, он уже никогда не вернется.Саттон раздраженно отодвинулся.Марии Кристине казалось, что в эту ночь Джордан не придет. Завтра? Она будет ждать и завтра. А потом она должна будет уйти отсюда.Внезапно Мария Кристина пришла в себя. Она верит в него! А она не настолько глупа, чтобы слушать сказки какого-то ковбоя. Нет, не может быть, что она в него влюбилась. Она еще никогда по-настоящему не влюблялась в гринго. Но как никто он увлек ее, а его руки… она спешно отбросила от себя эти мысли и вновь принялась за уборку.У нее за спиной сидел Джек Саттон, засунув обе руки за ремень, он наблюдал, как девушка двигалась по комнате, как обольстительно ее платье обрисовывает бедра, он смотрел, как двигаются ее плечи.— Ну ты, — сказал он, — держись меня и будешь сильной и могущественной, кончай с ним свои шашни!Когда Мария Кристина повернулась к нему, в ее глазах светилась насмешка.— Значит, тебе не нравятся мои шашни, не так ли? Думаешь, ты крутой! Думаешь, ты мне нравишься! Ба, да ты ничтожество! Ты зверь! Да какая женщина захочет тебя? У тебя на уме, только бы что-нибудь украсть, да кого-нибудь убить!Оттолкнув стул, Саттон бросился к ней и ударил открытой ладонью по губам. Звук был как от револьверного выстрела. Когда он замахнулся для нового удара, девушка схватила кухонный нож.Но прежде, чем она воспользовалась им, в дверь влетел Бен Хиндеман.— Ну хватит! — взревел он. — Какого черта, Джек! Оставь девчонку в покое!Саттон остановился, его лицо побелело от злости. Он повернулся к Хиндеману, его пальцы тряслись, а лицо выражало жажду убийства.— Не стоит говорить со мной таким тоном, Бен! Однажды я убью тебя!Бен Хиндеман пожевал окурок.— Ладно, ты это произнес, Джек. В любое время. — И резко ткнул большим пальцем в сторону двери. — А теперь убирайся, избавь ее от своего присутствия. Сейчас не время позволять тебе волочиться за юбкой. Мы охотимся за человеком.Джек Саттон медленно сосчитал до девяти и прошел мимо Хиндемана к двери. В Бене было что-то, что заставило его подчиниться. Он смотрел Джеку прямо в глаза, не переставая жевать табак. Точно также он смотрел, когда клеймил скот или покупал мешок муки.— Забудь об этом, Бен. Она хотела пощекотать меня ножичком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38