ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Фолви пошатнулся, колени под ним подогнулись, и в падении его рука потянулась к ножу.
Ухватила рукоять, и клинок взметнулся в остервенелом замахе, норовя располосовать живот. Развалил бы меня от бока до бока, случись достать. Блеснул на свету мой собственный нож. Тут я кое-что умел. Фолви двинулся ко мне, но я был готов, нож низко, где тело противника изобилует мягкими частями. Он ударил опять, но я отвел удар своим клинком, его нож соскользнул и ушел вбок. Я шагнул к нему, чтобы резать, и нож Фолви появился опять, на пути вверх. Я увидел его слишком поздно, но попытался избежать подготовленной ловушки. Стремительный удар был направлен мне в подбрюшье, и я смог сделать только одну вещь. Воспользовавшись плечом Фолви как точкой опоры, я вертанулся на носке одной ноги, описал полный круг. Лезвие прошло мимо… кажется… и я лежал на земле навзничь.
Он резко повернулся ко мне, нож наготове — для смертельного удара. Меня прошиб холодный пот. В первый раз до меня по-настоящему дошло, во что я ввязался. В вихре активности, в горячке боя я как-то умудрился не допехать, что дело неизбежно кончится смертью одного из нас. Подсознательно это, конечно, помня. В эту минуту, глядя на возвышающегося надо мной врага, в его полыхающие молниями глаза, в черты лица, изуродованные звериной лютостью, я ощутил, что хочу жить.
Он двинулся ко мне. Держа нож острием к противнику, я опустил свободную ладонь на землю сбоку. Как вернуться в вертикальное положение, обойдя жуткий миг неустойчивого равновесия при вставании, когда с человеком так легко расправиться? Он кружил около меня, я повернулся по часовой стрелке, оставаясь к нему ногами, затем он ступил ближе.
Я немедленно зацепил ногой его щиколотку и резко выбросил пятку по направлению к коленной чашечке.
Удар должен был сломать ему ногу, но он бросился на спину, и пятка скользнула по икре, не причинив вреда. Тут же мы оба оказались на ногах лицом друг к другу.
И презрение, и страх ушли. Было только исступление, жажда убить и осознание — с его стороны, как и с моей, — что пути назад нет: жребий брошен, и пощады не будет.
Неожиданно во мне возникла уверенность. До сих пор я жив, отплачивал недругу той же монетой, и это он первым обратился к стали. А клинок в моей руке… как давно он принадлежит моей семье! Некогда из Индии, сколько в нем истории, истории Чантри и других, направлявших великолепнейший металл в мире. Победной волной хлынула надежда. С этим ножом в руке…
Пришла атака. Несущая смерть.
Скорость. Нож метнулся вперед, словно змеиное жало, и я почувствовал укус в плечо. Небольшой, но еще несколько таких… Многие, сражаясь на ножах, применяли именно такую тактику: наносили мелкие порезы кончиком ножа, мгновенно отдергивая руку, не подходя близко, и в пару-тройку минут человек исходил кровью из двадцати ранок, неуклонно слабея.
Но мой враг не хотел тянуть время. Заставить опасаться, уменьшить угрозу с моей стороны, пока он высматривает возможность для решающего удара, — да. Пошел вокруг меня боком, не ослабляя готовности. Опять рядом нож, я чуть опаздываю отвести. Еще разрез, теперь на моей вооруженной руке кровь проступает в двух местах.
Я немного опустил руку, приблизил к туловищу. Его глаза прыгнули к моим, и я с коварным умыслом изобразил слабость, отодвинулся подальше. Он нанес ложный удар, я шагнул назад так торопливо, что споткнулся. Он еще не уверился в своем преимуществе, однако сделал еще один мгновенный выпад, в этот раз я парировал успешно, но притворился неуклюжим.
Неожиданно шагнув вперед, он с силой полоснул мне по глазам, я закрылся, и на какое-то мгновение — ножи сомкнуты в замок силой мышц — мы застыли лицом к лицу.
— А вот теперь я тебя убью, Профессор, — мягко, с небольшой улыбкой.
— Да? — сказал я, затем отступил, как бы теряя силы, но продолжая прижимать свой клинок плотно к его.
Он резко оторвался, имитировал выпад, мой контрудар выглядел, будто рука у меня деревенеет либо слабеет. Все еще недоверчиво, он переступал боком, кружил, выжидая удачный момент. И он пришел.
Мое острие слегка опустилось, и, как будто борясь со слабостью, я поднял плечо выше и отодвинул руку вправо, открывая корпус. Хотя это являлось уловкой, спровоцированное нападение произошло столь внезапно и стремительно, что почти увенчалось успехом.
Он вытянулся в броске, доставая мой живот. Меня спас только моментальный поворот всем телом и несильный отклоняющий удар — левой ладонью по атакующей руке выше кисти. Выпад прошел мимо, распоров мне спереди рубашку. Тут же мой клинок ударил вниз. Кулак повернулся и пошел вниз и к себе, большим пальцем. Он увидел его слишком поздно, попытался отбить мою руку, не попал, и нож вошел куда надлежало, в солнечное сплетение, по самую рукоять.
Впечатавшийся за лезвием кулак исторг из него короткий крик. Левой рукой я с силой толкнул его в плечо, прочь, освобождая оружие. Потекла кровь, выходя из глубокой колотой раны, пропитывая рубашку, заливая все тело спереди. Он шагнул ко мне, я отступил. Пырять его еще раз я не хотел, сам получить ножом — тоже, и время моего недруга уже истекло.
— Чертов проклятый сукин сын! — Он упал на колени, а я подошел к «фергюсону» и поднял его с земли. Воткнул нож глубоко в почву, вытащил и кинул в ножны. Поднял дуло на уровень бедра.
— Берите его и убирайтесь! — приказал я.
Кроме моего, здесь были и другие ружья, все наготове. Команда бывшего пирата поглядела на своего вождя, поверженного и истекающего кровью, затем на наши винтовки.
— А ну его к чертовой матери! — буркнул один из них. — Там и клада-то никогда никакого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Ухватила рукоять, и клинок взметнулся в остервенелом замахе, норовя располосовать живот. Развалил бы меня от бока до бока, случись достать. Блеснул на свету мой собственный нож. Тут я кое-что умел. Фолви двинулся ко мне, но я был готов, нож низко, где тело противника изобилует мягкими частями. Он ударил опять, но я отвел удар своим клинком, его нож соскользнул и ушел вбок. Я шагнул к нему, чтобы резать, и нож Фолви появился опять, на пути вверх. Я увидел его слишком поздно, но попытался избежать подготовленной ловушки. Стремительный удар был направлен мне в подбрюшье, и я смог сделать только одну вещь. Воспользовавшись плечом Фолви как точкой опоры, я вертанулся на носке одной ноги, описал полный круг. Лезвие прошло мимо… кажется… и я лежал на земле навзничь.
Он резко повернулся ко мне, нож наготове — для смертельного удара. Меня прошиб холодный пот. В первый раз до меня по-настоящему дошло, во что я ввязался. В вихре активности, в горячке боя я как-то умудрился не допехать, что дело неизбежно кончится смертью одного из нас. Подсознательно это, конечно, помня. В эту минуту, глядя на возвышающегося надо мной врага, в его полыхающие молниями глаза, в черты лица, изуродованные звериной лютостью, я ощутил, что хочу жить.
Он двинулся ко мне. Держа нож острием к противнику, я опустил свободную ладонь на землю сбоку. Как вернуться в вертикальное положение, обойдя жуткий миг неустойчивого равновесия при вставании, когда с человеком так легко расправиться? Он кружил около меня, я повернулся по часовой стрелке, оставаясь к нему ногами, затем он ступил ближе.
Я немедленно зацепил ногой его щиколотку и резко выбросил пятку по направлению к коленной чашечке.
Удар должен был сломать ему ногу, но он бросился на спину, и пятка скользнула по икре, не причинив вреда. Тут же мы оба оказались на ногах лицом друг к другу.
И презрение, и страх ушли. Было только исступление, жажда убить и осознание — с его стороны, как и с моей, — что пути назад нет: жребий брошен, и пощады не будет.
Неожиданно во мне возникла уверенность. До сих пор я жив, отплачивал недругу той же монетой, и это он первым обратился к стали. А клинок в моей руке… как давно он принадлежит моей семье! Некогда из Индии, сколько в нем истории, истории Чантри и других, направлявших великолепнейший металл в мире. Победной волной хлынула надежда. С этим ножом в руке…
Пришла атака. Несущая смерть.
Скорость. Нож метнулся вперед, словно змеиное жало, и я почувствовал укус в плечо. Небольшой, но еще несколько таких… Многие, сражаясь на ножах, применяли именно такую тактику: наносили мелкие порезы кончиком ножа, мгновенно отдергивая руку, не подходя близко, и в пару-тройку минут человек исходил кровью из двадцати ранок, неуклонно слабея.
Но мой враг не хотел тянуть время. Заставить опасаться, уменьшить угрозу с моей стороны, пока он высматривает возможность для решающего удара, — да. Пошел вокруг меня боком, не ослабляя готовности. Опять рядом нож, я чуть опаздываю отвести. Еще разрез, теперь на моей вооруженной руке кровь проступает в двух местах.
Я немного опустил руку, приблизил к туловищу. Его глаза прыгнули к моим, и я с коварным умыслом изобразил слабость, отодвинулся подальше. Он нанес ложный удар, я шагнул назад так торопливо, что споткнулся. Он еще не уверился в своем преимуществе, однако сделал еще один мгновенный выпад, в этот раз я парировал успешно, но притворился неуклюжим.
Неожиданно шагнув вперед, он с силой полоснул мне по глазам, я закрылся, и на какое-то мгновение — ножи сомкнуты в замок силой мышц — мы застыли лицом к лицу.
— А вот теперь я тебя убью, Профессор, — мягко, с небольшой улыбкой.
— Да? — сказал я, затем отступил, как бы теряя силы, но продолжая прижимать свой клинок плотно к его.
Он резко оторвался, имитировал выпад, мой контрудар выглядел, будто рука у меня деревенеет либо слабеет. Все еще недоверчиво, он переступал боком, кружил, выжидая удачный момент. И он пришел.
Мое острие слегка опустилось, и, как будто борясь со слабостью, я поднял плечо выше и отодвинул руку вправо, открывая корпус. Хотя это являлось уловкой, спровоцированное нападение произошло столь внезапно и стремительно, что почти увенчалось успехом.
Он вытянулся в броске, доставая мой живот. Меня спас только моментальный поворот всем телом и несильный отклоняющий удар — левой ладонью по атакующей руке выше кисти. Выпад прошел мимо, распоров мне спереди рубашку. Тут же мой клинок ударил вниз. Кулак повернулся и пошел вниз и к себе, большим пальцем. Он увидел его слишком поздно, попытался отбить мою руку, не попал, и нож вошел куда надлежало, в солнечное сплетение, по самую рукоять.
Впечатавшийся за лезвием кулак исторг из него короткий крик. Левой рукой я с силой толкнул его в плечо, прочь, освобождая оружие. Потекла кровь, выходя из глубокой колотой раны, пропитывая рубашку, заливая все тело спереди. Он шагнул ко мне, я отступил. Пырять его еще раз я не хотел, сам получить ножом — тоже, и время моего недруга уже истекло.
— Чертов проклятый сукин сын! — Он упал на колени, а я подошел к «фергюсону» и поднял его с земли. Воткнул нож глубоко в почву, вытащил и кинул в ножны. Поднял дуло на уровень бедра.
— Берите его и убирайтесь! — приказал я.
Кроме моего, здесь были и другие ружья, все наготове. Команда бывшего пирата поглядела на своего вождя, поверженного и истекающего кровью, затем на наши винтовки.
— А ну его к чертовой матери! — буркнул один из них. — Там и клада-то никогда никакого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49