— Пошли, Мэт, — сказал он сыну, — перенесем стоянку.— Сейчас?— Лучше сейчас.Он набросил попону на гнедого.— Мэт, я шел на риск, когда протягивал ему руку. Он хотел задержать ее, чтобы другие тем временем выстрелили. Он хотел так сделать, но передумал.— Почему передумал?— Точно не знаю, но, понимаешь, я ведь держал его за правую руку, а левой стреляю очень хорошо.— Ты сказал им, что хочешь, чтобы я стал великим воином. Почему?Брионн взглянул на сына.— Я хочу, чтобы ты стал кем угодно, лишь бы был счастлив, и что бы ты ни делал, я хочу, чтобы ты делал это наилучшим образом, а затем все же постарался сделать еще лучше. Я сказал ему, что делаю из тебя воина, потому что это ему понятно, и потому, что это сразу понравится. И я действительно хочу, чтобы ты был настоящим воином, чтобы сражался, если надо, за то, во что веришь, и за справедливость.Он говорил все это и продолжал укладывать вещи, держась подальше от света.— Сейчас, Мэт, будем уходить. Они могут вернуться.— Ты что, им не доверяешь?— Давай скажем так: я не хочу подвергать их искушению, — ответил Брионн.Костер, обкопанный вокруг во избежание пожара, Брионн гасить не стал, а оставил догорать. Сами же они вывели шагом лошадей и, подобно привидениям, исчезли с места привала, растворившись во тьме. Ночевали двумя милями дальше, не разжигая костра.Брионн не спал. Этой ночью он думал об Энн — в последнее время он часто думал о ней, задаваясь вопросом, а что она, если б могла, сказала, узнав, что он привез их сына в эти дикие края? Почти все, что он делал, она одобряла, а что касается мелких разногласий, то они всегда их полюбовно улаживали. И на этот раз он был уверен, что поступил правильно, приехав сюда. Правильно. Мэту нужна новая обстановка, нужны новые впечатления. Нужны они и ему…Тогда почему ему не спится? Почему ему так неспокойно на душе? Что его тяготит?Вопрос этот пришел в голову внезапно — как-то впился в его сознание, настоятельно требуя ответа. На душе у него неспокойно, потому что… он встревожен… ему боязно.И вовсе не из-за индейцев. Он повстречал их — и теперь эти индейцы представляют потенциальную опасность. Могут встретиться и другие, и в этом тоже есть известный риск: но всякий, кто приезжает сюда, рискует сознательно. Дело не в индейцах — тут что-то другое.Загадочный выстрел в Шайенне… Кто мог его сделать? И почему?По своей сути Брионн был человеком холодного аналитического ума, и теперь он стал сопоставлять факты.Правительственного задания он не выполняет. Не участвует в коммерческих сделках. Не преследует никаких корыстных целей.Насколько ему известно, у него нет никаких врагов, кроме Аллардов. А Алларды остались где-то там, на Востоке.Конечно, может быть, какой-нибудь помешанный южанин продолжал воевать, но это — маловероятно.Может, его с кем-то спутали? Может быть… но вряд ли.И Брионн остановился на мысли, что стрелял один из тех, которые ехали в багажном вагоне, и что они были дружны с проводником или, по крайней мере, как-то связаны с ним. Одним из них был человек, которого он обнаружил в салуне, но, может статься, что тот высматривал и не его.Существовала также возможность, что, узнав о его встрече с Грантом, эти люди испугались. Испугались, что он послан на Запад расследовать… но что?Грант — человек честный, но, как намекал полковник Дивайн, окружен многочисленными политическими проходимцами, стремящимися урвать где только можно. Брионн же известен в качестве специально уполномоченного агента по улаживанию разногласий и, возможно, они заподозрили, что он отправляется на Запад провести ревизию какого-нибудь индейского агентства note 8 Note8
Индейские агентства — При Гранте главой комиссии по делам индейцев Эли Самюэлем Паркером была учреждена система назначения агентов по делам индейцев, рекомендованных различными ассоциациями страны для улаживания разногласий между индейцами и белыми поселенцами.

или чего-то в этом роде.Но эта версия была слишком расплывчатой. Как бы там ни было, Грант и все остальное, что с ним связано, было для него в прошлом.Теперь ландшафт изменился — появилось ощущение новизны. И тишина была другой,; какой-то непривычной. Всему этому Брионн радовался и с любопытством поглядывал на сына.Наконец Мэт заметил:— Кажется, здесь воздух другой.— Да, Мэт. Это сосны… пахнет хвоей. Но дело не только в соснах. Это еще, Мэт, ощущение уединенности, чувство покоя. Мы удалились от людей. И природа здесь девственная.— Папа, мне здесь нравится.— Мне тоже.Брионн указал на отвесные скалы то ту сторону реки. Они тянулись на восток и на запад.— Вон там сегодня устроим ночевку, а завтра найдем дорогу в этих скалах. За ними — горы. Там водится дичьВ последнее время Брионн не встречал никаких троп, разве только оленьи. Однажды они с Мэтом видели бизона. Но в этих краях их немного осталось, ч те немногие перебрались на высокогорные луга и в другие отдаленные места.Брионн устроился на ночевку под навесом скалы. Это были «Скалы Бука». Собирая топливо для костра, Мэт остановился и обратился к отцу:— Папа, смотри, похоже на уголь.Брионн взял кусок породы из рук Мэта.— Да это и есть уголь. Его там много? Покажи мне.Жила оказалась мощной. Он отбил несколько кусков старательским кайлом и принес уголь к костру.Костер они устроили в скрытом углублении, и дым успевал рассеиваться, прежде чем поднимался над окружающими скалами. Еще днем Брионн застрелил тетерку, и они испекли ее в углях. Время от времени он выходил из-под навеса скалы и вслушивался в ночь. Было тихо — только обычные ночные звуки. Тем не менее на душе у него по-прежнему было тревожно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37