Он вернулся в кабинет и рассказал Кире и Войцеховскому обо всем, что
обнаружил.
- Матвей Данилович, этой дверью пользуются? - спросила Кира.
- Никогда! - ответил Ласкин. - Из нее можно теоретически выйти, но
войти нельзя. Ведь крюк еще.
- Но крюк оказался снятым со скобы. Значит кто-то отсюда вышел. Она
тоже на сигнализации? - спросила Кира.
- Конечно! На синхронной с входной дверью в кабинет. Но если дверь не
взята на крюк, она не плотно приляжет к косяку и тогда на сигнализацию не
возьмется ни одна дверь.
- На сегодня впечатлений хватит, - сказал Войцеховский.
Кабинет был снова опечатан, они попрощались с переполошенным
директором музея и ушли.
На улице Джума сказал:
- Либо через балконную дверь Гилевский кого-то выпустил и захлопнул
ее на английский замок, а крюк забыл набросить, либо кто-то ушел через
балконную дверь, захлопнув ее снаружи, уже тогда, когда Гилевский был
мертв.
- Если Гилевский выпустил посещавшего его человека, не набросив потом
крюк, то дверь в кабинет не взялась бы на сигнализацию. Гилевский не смог
бы не обратить на это внимание. А не обратил он внимания потому, что был
мертв.
- Вы не забыли газету с фотографией и топор? - спросил Войцеховский.
- Нет, - сказала Кира.
- Подобный топор, возможно, и был орудием убийства.
- И преступник унес его с собой? - спросила Кира.
- Но не принес с собой, - ответил Войцеховский. - Топор попался ему
на глаза, когда он вошел к Гилевскому. А это значит, что он шел туда без
намерения убить, шел неподготовленный к этому. Но что-то возникло между
ними, и он схватил топор каменного века с письменного стола, - заключил
Войцеховский.
- Значит, можно предположить, что вошел к Гилевскому кто-то, кого
Гилевский знал, - вставил Джума.
- Согласен. Но странно, как уверяет Ласкин, ничего из сейфа не
исчезло. А ведь вещи там бесценны, - заметил Войцеховский.
- А может там ничего не лежало, - сказала Кира. - Вернее преступник
искал нечто, чего в сейфе не оказалось.
- И он ушел, унеся второй, свой ключ, заперев предварительно сейф, -
сказал Войцеховский.
- Да, но сейф был открыт до убийства. Мы же видели на фото живого
Гилевского с уже отпертым сейфом за спиной, - воскликнул Джума.
- Значит у Гилевского было два ключа? Так, что ли? - спросила Кира.
Они умолкли, каждый о чем-то думал. Через несколько шагов, Кира
сказала:
- У меня возникла мысль. Мне надо задать Ласкину еще несколько
вопросов.
- Я иду на работу, - сказал Войцеховский.
- Пойдете со мной, Джума? - спросила она Агрбу.
- Давайте, чего уж там...
Ласкин удивился, увидев их.
- Что-нибудь не так? - тревожно спросил он.
- Матвей Данилович, вот такой вопрос, - сказала Кира, - на вашей
памяти сейф ремонтировался, вернее замки?
- При мне нет, но при моем предшественнике ремонтировался. Точно не
знаю, что там было: замок или ключи.
- Вы не знаете, кто ремонтировал?
- У нас был один слесарь. В музее ведь не только этот сейф. Мы очень
много лет пользовались услугами этого слесаря.
- Кто тогда вызывал его?
- Вот этого не знаю. Либо Гилевский, либо директор.
- А где его найти, этого слесаря?
- Он работал в мастерской возле Центрального рынка, - Ласкин полистал
длинный узкий телефонный справочник. - Фамилия его Ющенко Дмитрий
Тарасович... Я угадываю ход ваших мыслей, - сказал Ласкин.
За все время Джума не проронил ни слова, он понял, ему придется
разыскивать этого Ющенко, и сейчас Джума вспоминал, сколько в городе
слесарных мастерских и где они расположены...
Когда они вышли из музея, Джума сказал:
- Значит я ищу слесаря, обхожу соседей по балкону, может видели, кто
выходил из двери музея через балконную дверь. Что еще?
В понедельник поедем беседовать с любовницей Чаусова Непомнящей.
- Понятно. Значит до понедельника...

13
В субботу утром Кира с мужем собрались на два дня на базу отдыха
военного округа. Это были прекрасные места: смешанный лес, большие
искусственные, но с проточной водой, пруды в лесу, перегороженные дамбой,
деревянные двухместные домики.
Набив сумки едой и термосами с кофе, надев спортивные костюмы, они
сели в свой беленький "Москвич" и отправились на "Малый Майдан" - так
называлась база отдыха. Было девять утра, когда они туда прибыли, взяли у
коменданта ключи от свободного домика, сложили вещи, муж надел плавки,
Кира купальник и босые, с наслаждением ощущая траву под ногами, пошли они
по лесной тропе к прудам, захватив надувные матрасы и три бутылки - две с
пивом и одну с минеральной водой. В лесу уже раздавались громкие голоса,
где-то на поляне слышны были удары по мячу, в прудах уже кто-то плескался.
Устроились на лесной прогалине, сквозь деревья просверкивала вода. День
обещал быть жарким. Полежав какое-то время на матрасах, они искупались,
затем снова улеглись загорать.
- Смотри, не обгори, - сказал муж.
- Я осторожно, - она перевернулась на спину.
Они долго лежали молча, он на животе, уткнув лицо в скрещенные руки,
она на спине, смежив веки, лежали расслабленно, бездумно, в какой-то
полудреме. Затем муж сел, закурил.
- Хочешь сигарету? - предложил.
- Нет, все! С сегодняшнего дня бросаю.
- Что у тебя с делом Гилевского?
- Движется. Если выстроить последовательно даты и события, картина
получается странная, но обретает логику, - она принялась рассказывать. - В
письме Сэма Шобба, адресованном Диомиди, Шобб высказывает надежду, что по
каким-то эскизам Диомиди дело его может быть продолжено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47