Никаких надписей на обороте не было. Дыхание далеких
исчезнувших дней ощутил Остапчук, читая письмо. За годы работы в угрозыске
Максим Федорович повидал и начитался всякого, что могло поразить
воображение, но ничего его уже не поражало. Однако в этом письме было
такое, что вовсе не укладывалось в его жизненные познания: письмо из
Мюнхена, сообщение о каком-то дяде, погибшем в Старорецке в плену, покупка
дома для семьи Тюненов, счет в банке! И Максим Федорович подумал, что
всякие такие истории могли происходить лишь когда-то очень давно, в ином
историческом времени и с людьми либо уже умершими, либо доживающими свой
век на восьмом или девятом десятке. В наши дни, полагал Остапчук, все
неинтересно, проще и не так замысловато, ибо сама жизнь как-то спрямилась,
упростилась, что ли.
Он подошел к телефону, набрал номер Михальченко, чтобы сообщить о
своих находках, но того не оказалось дома, жена сказала, что вырядился и
куда-то ушел. Звонить Левину домой Остапчук постеснялся...

В это воскресенье все предприятия и магазины работали. От Первомая до
Дня Победы набралось несколько переносов да еще хорошо прогуляли по
решению трудовых коллективов на Рождество и Пасху. Теперь надо было
отрабатывать.
После обеда поспав часа два, Михальченко надел отглаженную утром
сорочку, вынул из шкафа выходные туфли.
- Ты куда собрался? - спросила жена.
- Надо встретиться с одним человеком.
- Человек этот в юбке что ли, ишь вырядился?
- Нет, он пиво пьет.
- Бабы теперь не то, что пиво, одеколон хлещут.
- Ладно тебе.
- Когда придешь? Чтоб к восьми был. В цирке балет на льду. Я хочу
пойти.
- А почему так поздно?
- У них два концерта: в семь и в девять.
- А билеты?
- Достанешь...
Михальченко сидел в сквере на скамье. Через дорогу он хорошо видел
двухэтажное здание треста "Сантехмонтаж", входную дверь и рядом широкие
железные ворота со светящейся табличкой "Осторожно! Выезд автотранспорта".
Был конец рабочего дня. Народ валил по скверу в обе стороны - с
троллейбусной остановки и к ней: в пределах одной остановки находились
какой-то НИИ, общежитие вагоноремонтного завода, мебельный комбинат.
Ворота треста "Сантехмонтаж" то и дело распахивались: въезжали самосвалы,
скреперы, автокраны.
Отложив газету, Михальченко уже не спускал глаз с ворот и входной
двери в административное здание: оттуда начали выходить управленцы,
слесари, шоферы, сварщики. Он посмотрел на часы. Восемнадцать пятнадцать.
Наконец показался Вялов. Высокий, худощавый с уже лысеющей головой, был он
в синей спецовке и старых коричневых брюках с пузырями на коленях.
"Сколько же ему? - подумал Михальченко, глядя, как Вялов спокойно
ждет, пока под красным светом остановится поток машин, троллейбусов и
автобусов. - Года тридцать два наверное. А брал я его, когда ему было
двадцать пять. Летит времечко..." Вялов стал переходить дорогу,
направляясь к троллейбусной остановке. Михальченко поднялся и пошел,
подгадывая так, чтоб оказаться на остановке секунд за тридцать до того,
как подойдет Вялов. И получится, что встреча случайная.
Так и вышло.
- О, Виктор Андреевич, привет! - Михальченко протянул руку. - С
работы, что ли?
- Да, - подтвердил Вялов. - А вы что тут?
- В ДОК еду, ремонт затеяли, полы прогнили, доска нужна.
- А почему ж не из центра едете? "Семерка"-то оттуда идет до самого
ДОКа?
- Я тут в хозмаг заходил, рояльные петли искал, - нашелся
Михальченко. - Пойдем пивка попьем, тут недалеко "Пивной бар" новый
открыли.
Немного поколебавшись, Вялов согласился.
Народу в баре было много, по дороге домой с работы грех в душный день
не заглянуть сюда. Они сели за только что освободившийся столик. По
полкружки осушили залпом, с разгона. Говорили о том, о сем. Михальченко не
спешил, не "жал на газ". Допив, взяли еще по кружке.
- Кого-нибудь из старых знакомых не встречаешь, Виктор Андреевич? -
осторожно спросил Михальченко.
- Кого имеешь в виду, Иван Иванович? - насторожился Вялов.
- Да так, вообще.
- Слушай, опер, ты мне уху из таракана не вари, - приблизил к нему
лицо Вялов. - Что нужно - выкладывай, но не выпытывай. Будешь темнить, -
вот тебе два рубля за пиво и будь здоров.
- Ладно, извини. Сдаю карту: Басик Володька не навещал тебя?
- Вон что... В начале месяца вдруг заявился, два года где-то
пропадал, а тут - с бутылкой в гости. В хату я его не пустил, жена дочку
купала, да и не хотел я, чтоб она его харю видела, не любит его, грозила,
что если сунется, кипятком ошпарит... Толковали мы с ним во дворе на
скамеечке, где детская площадка. "Ты бы, - говорит мне, - хоть стаканы
взял, не из горла же цедить на глазах у людей". - Я ему внушаю: "Вот что,
Басило, пузырь свой спрячь, пить не стану, у меня не день рождения.
Толкуй, если есть дело". - Дело у меня простое: ко мне кореш с Кавказа
приехал. Нужна хата, где можно спокойно пожить". - Я ему отвечаю: "Дела
твои, Басило, меня не колышут. Нету у меня такой хаты, так что извини и
отвали". - "А ты не спеши, подумай. Человек хорошо положит, сколько
запросят, и тебе перепадет". - Я, конечно, мог попробовать, есть у меня
знакомый такой Леня Локоток, мать померла, один, не женатый в
двухкомнатной квартире. Мы когда-то с ним в одном дворе жили, в футбол
гоняли. Скупой пердун. Он бы согласился. Иногда сдает квартиру, а сам
переезжает на время к кому-то. В прошлом году ко мне двоюродный брат с
семьей в гости приезжал, пять человек, у меня тесно, дочке тогда только
годик исполнился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78