А может, он специально шел за этим?
- На кой черт?! Ну, краску понятно, надеялся сбыть ее каким-нибудь
дуракам под видом бытовой. А вот куски электроники зачем? Что от них
проку? Это же не видеомагнитофон!
- Вот и я об этом подумал.
- Не пойму, куда вы клоните.
- Это не я клоню, Иван, это меня клонит одна мыслишка.
- Какая?
- Дай додумать до конца, дорогой мой опер, тогда и расколюсь, а
сейчас я занят.
- Чем?
- Да вот сижу и разговариваю с тобой...
Зазвонил телефон:
Левин снял трубку:
- Слушаю... Да... Он у меня... Что стряслось?.. Боже! Этого еще не
хватало! Понятно... Хорошо...
- Звонили из аптекоуправления. У них со склада похитили какие-то
лекарства.
- Ночью или днем? - взволновался Михальченко.
- Еще неизвестно. Выясняют подробности, позвонят.
- Не дай бог ночью!
- А что это меняет? - Левин пожал плечами.
- Ночью там наши охраняют, а днем только один наш - на проходной,
вместе с их человеком, да и то, лишь по будням до шести вечера. Бумаги и
все, что вывозят, проверяет их вахтер. Но все равно неприятно.
- Подождем подробностей.

8
Сева Алтунин ездил на "девятке" тренера сборной Виктора Петровича
Гущина по доверенности. Он работал помощником врача у Туровского и был еще
как бы разгонным шофером. В общем - на подвахте. Веселый, общительный,
исполнительный, он пришелся по нраву и Туровскому, и Гущину...
- Едем к Погосову в институт, Сева, - сказал Туровский, усаживаясь в
машину...
Они припарковались на маленьком пятачке возле НИИ фармакологии.
- Может, я к своей зазнобе съезжу, пока вы тут? - спросил Сева.
- Конечно... Обязательно! С этим тянуть нельзя.
Постучавшись в дверь на втором этаже и услышав громкое "Прошу!",
Туровский вошел. Погосов сидел за письменным столом, заваленным бумагами и
книгами, что-то писал. Белый халат оттенял его большое смуглое лицо с
темными умными глазами. Крупный череп Погосова был почти лыс, легкий
венчик седых волос на висках и затылке, черная, в мелких кудряшках борода,
закрывавшая поллица, делали его похожим на библейский персонаж.
- О, какой гость! - Погосов поднялся. - Давно не виделись! Жаль,
угостить нечем, даже спирта нет - дефицит.
- Зато я могу угостить хорошим коньячком, Баграт Гургенович, - сказал
Туровский, усаживаясь на стул. - Бутылочка "Ахтамара" сохранилась. Поедем?
Я на колесах.
- Не выйдет, Олег Константинович. У меня через час семинар.
- Это вам на сезон, - Туровский протянул ему пропуск на бассейн. -
Форму надо блюсти, полнеете.
- Некогда следить за формой. Содержание бы сохранить. Но за пропуск
спасибо. Может выберусь... Какие заботы привели?
- Все те же.
- Сейчас не могу, срочная хоздоговорная тема, сулит большие деньги
институту.
- Когда же, Баграт Гургенович?
- А вам срочно?
- Да.
- У вас всегда срочно. Так нельзя, нервные клетки сгорают, доктор.
Надо жить спокойней.
- Не получается... Так когда же? - спросил Туровский.
- Посмотрим по обстоятельствам. Постараюсь...
Они заканчивали разговор, когда вошла Ирина Костюкович.
- Знакомьтесь, Олег Константинович, - сказал Погосов. - Это Ирина
Григорьевна Костюкович, еще один наш завлаб и мой антагонист. Ира, а это
доктор Туровский.
- Погос, я же тебя учила, сперва представляют женщине мужчину, а ты
всегда делаешь наоборот.
- Вы не родственница Марка Костюковича? - спросил Туровский.
- Родная сестра.
- Очень приятно. Мы с Марком учились вместе в институте, кончали в
один год, правда, в разных группах. - Туровский внимательно посмотрел на
нее и быстро отметил в уме: "Она говорит Погосову "ты", хотя на вид ей лет
тридцать пять, а Погосову пятьдесят четыре".
- Я не вовремя? Ты занят, Погос? - спросила Ирина.
- Мы уже вроде закончили, - Погосов взглянул на Туровского.
- Да-да, - закивал тот и, попрощавшись, пошел к двери...
- Лечишься у него, что ли? От чего, Погос? От лени или болтовни? -
засмеялась Костюкович.
- Он спортивный врач, принес мне пропуск в бассейн. Говорит, форму
соблюдать надо. Может, тогда полюбишь?
- В наших отношениях, Погос, помеха не только это, - она ткнула
пальцем в его большой живот.
- Но я неисправим, Ира: несерьезный, болтун, не умею хранить тайны,
меня от них распирает. Принимай, какой есть. Я ведь все-таки талантлив.
- Я еще не так стара, Погос. У меня еще есть право выбора... Ладно,
хватит трепотни, одолжи с полфлакона эфира. Моя Настя заперла шкаф и
куда-то ушла с ключами.
- Налей, сколько надо, вон из того коричневого бутыля.
Она открыла бутыль, запахло эфиром.

На таможню они приехали в конце перерыва. Ягныша на месте не было,
пошел обедать в рабочую столовую аэропорта. Туровский прохаживался у входа
в таможню, подстерегал Ягныша, не желая торчать в коридоре на глазах у
сотрудников. Сева, купив в киоске пачку газет, читал в машине.
Ягныш появился минут через пятнадцать. Был он в форменной одежде,
отчего выглядел неподкупным и недоступным. Туровский в детстве испытывал
робость перед людьми в любой форме - милицейской, железнодорожной, даже
перед теми, кто был облачен в мундир лесничих. Сейчас, глядя на Ягныша, он
внутренне посмеялся над детскими своими страхами.
- Давай на скамеечке в скверике посидим, - сказал Ягныш.
- Ну что, Федор Романович? - спросил Туровский, когда уселись.
- В перечне их нет, это ты знаешь. Значит надо ждать экспертизу.
- А если экспертиза наложит запрет?
- Тогда будем думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46