Мне вшистко едно - капитализм, социализм. Мне важно, чтоб на
столе стояла бутылка экспортной "Выбровой", на тарелке - вендлина... ну
как это по-русски... ветчина из Дембицы [в городе Дембица (Польша)
находится мясокомбинат, где делают ветчину на экспорт], а в постели лежала
курва с длинными ногами. А для этого надо иметь много Абрамов.
- Каких Абрамов?
- Вот этих, - Тадек извлек из красивого мягкого портмоне несколько
долларовых бумажек с портретом Авраама Линкольна, протянул их собеседнику.
- Это тебе, зарплата. И это тебе, - из сумки он вытащил толстую пачку
двадцатирублевок. Вернусь - добавлю, если, конечно, удачно съезжу.
- Спасибо, Тадек... "Пробу" видел?
- Да. Он сказал, что металл кончается.
- Хорошо, постараюсь.
- Старайся. Дело общее и интерес общий... Ну что, язда?
- Да, пора. Едем.
Они уселись в машину.
- В Жешув не собираешься? - спросил Тадек, съезжая на нейтральной
скорости с холма.
- Возможно поеду.
- Загляни там к Збыху.
- Обязательно...
Той же дорогой "Вольво" миновала дачные участки и по накатанному
асфальту вплыла в городские улицы, заскользила мимо магазинов с пустыми
витринами, мимо троллейбусных остановок - всюду толпы людей, очереди.
Притормозив на трамвайной остановке, ожидая пока народ вывалится из
вагона, поляк сказал:
- Тебе когда-нибудь бывает жалко это быдло? Мне нет.
- Почему?
- Все получают одинаковый шанс, когда выскальзывают из утробы в руки
акушерки. Но вот ты ездишь в "Жигулях", я в "Вольво", а эти, - он кивнул
на людей, вдавливающих друг друга в трамвай, - так, как видишь... Тебе
домой?
- Нет, я выйду в центре...
Трамвай двинулся. Тадек слегка нажал на педаль газа, и через какие-то
секунды машина, уже далеко мигнув лампой правого поворота, сворачивала на
одну из центральных улиц...

3
Поездка в Германию планировалась с зимы. Ехать должны были вдвоем:
директор НИИ Альберт Андреевич Яловский и его зам по науке, заведующая
ведущей лабораторией Елена Павловна Кубракова. Но в "верхах" поездку эту
решали люди, привыкшие бегать в райком в пятницу, чтобы испросить
разрешения помочиться в субботу.
К весне партнеры по переговорам из фирмы "Универсальфарм ГмбХ"
отправили Яловскому две телеграммы, трижды звонили ему и Кубраковой:
хотели наконец определиться. Яловский нервничал, испытывая неловкость
перед фирмой. Звонил в Киев по разным иерархическим этажам, там отвечали:
"Ждите, решаем". И Яловский и Елена Павловна понимали, что никто ничего не
решал. Директор горестно вздыхал, Кубракова кричала: "Дерьмо! Когда же они
наконец исчезнут из нашей жизни?!" Потом пришло сообщение, что
руководителем делегации поедет начальник какого-то управления.
- Это еще что?! - грозно воскликнула Кубракова. - Кому-то лейпцигская
шубка понадобилась? - С детских лет она слышала от матери, что после войны
наши генералы везли своим женам и любовницам модные в ту пору шубы из
лейпцигского котика. Шубные проблемы Елену Павловну не волновали, в холода
она носила удобную теплую куртку. - Мне не нужен никакой руководитель
делегации, - категорически сказала она. - Или мы едем вдвоем - я и вы, или
этот руководитель отправится без нас, один, но с пустым портфелем. Никаких
моих бумаг он не получит!
Яловский развел руками, понимая, что Елену Павловну с места не
сдвинет, но все же сказал:
- Тогда нам вообще заволынят поездку: валюту дают они.
- Я достану валюту.
- Каким образом?
- Позвоню немцам и скажу, как есть. Они заинтересованы в нашем
приезде не меньше, чем мы.
- Неудобно. Вроде побираемся.
- А мы и побираемся. И они это тоже знают. Для них это копейки, а
дело сулит миллионы...
В итоге немцы сообщили, что приглашают Кубракову и Яловского за счет
фирмы, даже сказали, что в Берлине и Остбаннхофе [восточный вокзал
Берлина] их встретит представитель фирмы...
И наступил наконец день, когда она заканчивала сборы в дорогу, давала
какие-то указания секретарше Свете - низенькой полной молодой женщине,
скрупулезно исполнительной молчунье, которую неоднократно пытались сманить
всякими посулами в разные богатевшие конторы за еще одно редкое качество -
она была очень грамотная машинистка, печатавшая десятью пальцами вслепую с
невероятной скоростью.
- Кто бы ни звонил, меня сегодня нет, Света. Я уехала, умерла,
испарилась, - сказала Кубракова.
- Хорошо, Елена Павловна. А если директор?
- Ну разве что... Ко мне есть кто-нибудь?
- Какой-то пан из польской фирмы, - Света подала ей визитную
карточку.
Быстро прочитав, Елена Павловна отложила ее и вышла в приемную. Чуть
сощурившись, она всматривалась в его лицо, словно что-то вспоминая. Он не
успел еще сделать следующий шаг, как она остановила его:
- Простите, вы по какому вопросу?
- Я бы хотел... Есть одно предложение, - заторопился он.
- Извините, времени нет, - и повернувшись к секретарше, сказала: -
Света, пожалуйста, проводи господина к Вячеславу Петровичу. - И снова
поляку: - Это замдиректора по общим вопросам. Он правомочен многое решать,
- и Кубракова вернулась в кабинет.
Но идти со Светой к Вячеславу Петровичу поляк отказался:
- Мне нужна только пани Кубракова. В конце месяца я еще приеду, -
любезно поцеловав Свете руку, удалился...
Елена Павловна перелистывала бумаги, раскладывала по папкам,
составляла памятку, что нужно сделать после возвращения, давала Свете еще
что-то печатать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67