- В кооперативе "Астра".
- Какие у него были отношения с Кубраковой?
- Нормальные.
- Он появлялся у вас после ухода в кооператив?
- Очень редко.
- Вообще в институте или именно у Кубраковой? Когда последний раз они
виделись?
- За день до ее отъезда в Германию. Он буквально поймал Елену
Павловну на улице возле института, мы уже с нею шли домой. Хотел о чем-то
поговорить, но она спешила и сказала, что после ее возвращения. Второй раз
пришел, когда она была в Германии, справлялся, не вернулась ли еще.
- Не была связана Кубракова с Вячиным какими-нибудь институтскими
делами? - он достал из кармана листок календаря. Видите - "Вячину". Это ее
рукой написано?
- Ее. По-моему, Елена Павловна никаких дел с кооперативом Вячина не
имела. Хотя утверждать не берусь.
- Вы не знаете, в каких кооперативах Лагойда и Назаркевич?
- Кажется, вместе с Вячиным.
- Спасибо, Светлана Васильевна, - поднявшись, Скорик направился к
двери.
- Что же все-таки случилось с Еленой Павловной? - робко спросила
Света.
- Пытаемся понять, - ответил он, глядя ей в глаза. - У вас красивые
волосы, - улыбнулся Скорик, уводя собеседницу от расспросов.
- А что хорошего? Рыжие. В школе дразнили.
- Это от зависти... До свидания...
Поднявшись этажом выше, он прошел по длинному коридору, отыскивая
комнату N_27. Постучавшись, вошел. Небольшой кабинетик, скорее каморка с
одним столом, два стула и дешевый фанерный шкаф с выбитым стеклом,
заполненный какими-то бумагами, папками. За окном хозяйственный двор
института.
Лагойда предложил сесть.
- Юрий Игнатьевич, вы с Назаркевичем в одном кооперативе?
- Да.
- У Вячина?
- Да.
- Что производит "Астра"? - Скорику показалось, что Лагойда удивился,
когда он произнес название кооператива. Проявил эту осведомленность Скорик
умышленно.
- Много хороших вещей, - и Лагойда перечислил.
- Вы давно знакомы друг с другом?
- Давненько.
- Друзья?
- Ну как сказать... Вроде приятели, - Лагойда был в сиреневой
сорочке, рукава закатаны, сильные руки поросли до локтя светлыми волосами.
Во время разговора он поглаживал правой рукой левую, порой обнажая под
волосами красивую татуировку - попугая, сидевшего на кольце. Заметив
взгляд Скорика, накрыл попугая ладонью. - Баловство.
Это была не мальчишеская неумелая татуировка, а исполненная
профессионалом.
- Вы не знаете, когда Назаркевич вернулся из Богдановска: в тот же
день или на следующий? - спросил Скорик.
- Вот этого не знаю.
- У Вячина в кооперативе есть телефон?
- Телефон-то есть, только самого Вячина нет. В командировке.
- Где?
- В Польше.
- Давно уехал? Надолго?
- Уехал... - Лагойда задумался, - по-моему, в прошлый четверг.
Завтра-послезавтра должен вернуться.
- Как думаете, Юрий Игнатьевич, кто может занять место Кубраковой?
- Это уж не моя забота! Не вникаю.
- Я в том смысле, что кто-нибудь лелеял такую мечту?
- Мое дело - энергетическое хозяйство, а в сферы Кубраковой я носа не
совал, мне это, как говорят, до одного места.
- До лампочки? - подмигнул Скорик.
- Можно и пониже.
- Раз так, тогда и закончим.
- Я провожу вас.
- Спасибо, не надо. Я найду дорогу...

Около пяти вечера Скорик позвонил на квартиру Кубраковым. Трубку взял
брат:
- Можете приезжать. Я подготовил маму. Только вы постарайтесь без
особого усердия. Сами понимаете ее состояние, - не стесняясь, предупредил
он.
- Постараюсь. Я ведь к вам не в гости с балалайкой собираюсь, - в тон
ответил Скорик.
- Понятно, понятно. Приезжайте...
Скорик увидел то, что и ожидал в этом доме, построенном в начале
века: большие комнаты, потолки почти четыре метра, в углах изразцовые печи
с подведенным газом, высокие окна с овальными фрамугами.
Кубраков усадил его на стул, сказал:
- Посидите, я позову маму.
- Одну минутку, Александр Павлович, - остановил его Скорик. - Я не
собираюсь делать обыск, просто хочу осмотреть комнату Елены Павловны,
письменный стол и задать несколько вопросов вашей маме. Не исключаю, что
мне еще раз придется наведаться в комнату Елены Павловны для более
тщательного осмотра, - избежал он слова "обыск". - Я предварительно
позвоню.
- Нас здесь не будет. Я забираю маму к себе в Сокирцы, пусть поживет
у меня какое-то время. Я дам вам ключи от квартиры, ключи сестры.
- Доверяете? - улыбнулся Скорик, стараясь расположить хозяина к
непринужденному разговору.
- У нас воровать нечего.
- А если мне надо будет что-нибудь изъять? Без вас и понятых не
смогу.
- Позвоните мне в Сокирцы заранее, я приеду.
- Куда звонить?
- Я райвоенком в Сокирцах.
- Александр Павлович, ваша сестра умела плавать?
- Очень хорошо. Она ведь родилась на Волге, в Саратове...
- Как зовут вашу маму?
- Ольга Степановна.
- Пожалуйста...
Седая, с бледным осунувшимся лицом, в длинном байковом халате, она
показалась Скорику сейчас много выше, нежели тогда, на кладбище. Села
напротив, положив белые старческие руки на стол, сцепив пальцы, но дрожь в
них унять не могла.
- Ольга Степановна, простите мое вторжение, но что поделать, - такая
служба, - начал Скорик. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Она согласно кивнула.
- Ольга Степановна, не жаловалась ли вам Елена Павловна в последнее
время, что кто-то ей угрожает или преследует?
- Нет. Ее нельзя было преследовать. Она была добрый отзывчивый
человек и никому плохого не могла ни пожелать, ни сделать, - тихо сказала
старуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67