- Да это ж не государственный ресторан, а потребкооперации...
Они ели, обмениваясь новостями, которые каждый добыл.
- В общем почти все одинаково, - подытожил Скорик. - Неплохо. А вот
красные "Жигули", на которых Кубракова отбыла, это уже новость. Приятная
или нет - вопрос. С кем же она уехала, на чьей машине? - риторически
спросил он.
- Ты хотел, чтоб я тебе сообщил номер, серию, модель, фамилию,
имя-отчество владельца и с кем он спит? - хмыкнул Войцеховский.
- А что, если он спит с нею? - неожиданно сказал Скорик.
- Я с ним в долю не иду... Характер у нее, видно... Спать с ежихой -
удовольствие сомнительное.
- От таких стараются побыстрее избавиться.
- У тебя что, опыт есть? - вальяжно откинувшись, Войцеховский с
наслаждением пил пиво и курил. - Кубраковой под пятьдесят, - он подмигнул.
- Ну и что?
- Климакс, предзакатная вспышка гормонов, краткая связь с молодым
любовником, которого она стала тяготить необузданной страстью. И он решил
от нее избавиться... Сюжет для романа-адюльтера. Но и в нашей с тобой
жизни встречается... Думать надо. Искать машину и владельца... Что
собираешься делать сейчас?
- Допросить администратора гостиницы. А ты?
- Посплю часок. Есть еще, оказывается, "верхний" мост, он вверх по
течению, много выше места, где нашли труп. Вот и съезжу к нему. Да и
скорость течения хорошо бы знать, - оглянувшись, Войцеховский позвал
взглядом официантку.
- Сбросили с моста или в реку сиганула? - спросил Скорик.
- Всяко бывает, сам знаешь... Мне б чего-нибудь вместо поплавка.
Разве что эту бутылку от пива. - Девушка, - обратился к официантке, - у
вас пиво есть?
- Есть. Крапленое, крымское. Принести?
- Нет, вы посчитайте, что мы тут нагуляли.
- Вместе?
- Отдельно. Добавьте стоимость бутылки, я ее у вас покупаю. А вместо
вина, пожалуйста, хорошую тугую пробку от винной бутылки.
Она торопливо кивнула, стараясь понять странную просьбу клиента.

Скорик сидел в каморке-кабинете директорши гостиницы за ее столом,
сама же хозяйка и женщина, дежурившая в тот злополучный день, разместились
под стеной на стульях.
- Товарищ Омелян заказал ей номер на сутки, - отвечая на вопрос
Скорика, произнесла директорша.
- В котором часу она приехала? - спросил у дежурной.
- Я как раз смену принимала. Это в половине девятого. Слышу,
остановилась под окном машина, потом эта дама вошла.
- А какая машина?
- Я в них не понимаю. Видела, что красная, да и занята я была, смену
принимала.
- Она одна вошла или кто-то сопровождал?
- Одна. Я поселила ее в одноместный номер. Минут через десять она
ушла, а вернулась вечером.
- Какие у нее с собой вещи были?
- Небольшая хозяйственная сумка, черная.
- Может быть кто-нибудь ей звонил, заходил сюда, спрашивал ее?
- Звонить-то может и звонили в номер. Этого не знаю. А спрашивать -
никого таких не было.
- В котором часу гражданка Кубракова покинула гостиницу на следующий
день, в среду?
- В семь утра. Рассчиталась и ушла с той же сумкой.
- Вы не видели, эта красная машина ждала ее?
- Нет, никто не ждал. Окно дежурки глядит на улицу, всех кто входит и
выходит видно. Одна ушла, а в сквере напротив, где киоск, еще газетку
покупала... Вот беда-то какая, - вздохнула дежурная. - Семья, наверное,
есть, муж, дети? - спросила осторожно.
- Может быть, может быть, - механически ответил Скорик. Он открыл
кейс, чтоб сложить бумаги, и подумал, что надо бы осмотреть номер, в
котором сутки прожила Кубракова. Спросил: - Номер после гражданки
Кубраковой убирали?
- А как же! - ответила директорша.
- Что ж, на сегодня хватит... - "После уборки там, пожалуй, делать
нечего", - подумал.
Уезжали они из Богдановска под вечер, уставшие, молчаливые, вроде
перечеркнув и отбросив истекшие полтора дня. И как бы условившись о
нежелании говорить о чем-либо, уселись в пустом "рафике" отдельно друг от
друга. На сидении у заднего окна валялся бумажный мешок с одеждой
Кубраковой.
"Вот он, тот переезд, где Омелян последний раз видел ее", - подумал
Войцеховский, когда машина, притормозив, осторожно перевалила через
рельсы, минуя будку и поднятый шлагбаум. Вскоре выскочили на автостраду,
уходившую плавной дугой влево от реки. Не заметив, проскочили развилку со
знаком "правый поворот запрещен", где, отделившись от шоссе, к берегу
уходила грунтовка, там, внизу под высоким берегом текла река. Шофер
прибавил газу, под колесами ровно и монотонно отозвался асфальт.
Войцеховский клевал носом, иногда выплывал из липкой дремоты и на секунду
тяжело подняв веки, снова погружался в сладкую пустоту.
Скорик, сняв туфли, положил ноги на противоположное сидение, бездумно
смотрел в окно, за которым проносились поля с зелеными полосами еще
маленьких капустных кочанчиков...

10
Дверь с цифрой "21" в отличие от других на этом этаже запиралась
изнутри на электрический замок, открывался он так же изнутри нажатием
кнопки. Вход посторонним был запрещен - за дверью располагался кабинет
криминалистики: три комнаты с письменными столами, со специальной
аппаратурой, стенды с фотографиями с мест происшествий, с предметами,
бывшими некогда вещественными доказательствами, фотолаборатория и
небольшой кинозал.
Очистив стол от бумаг - что в ящики, что в сейф, что стопочкой справа
от себя, - Войцеховский позвонил Щербе:
- Михаил Михайлович, Скорик у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67