За одним большим столом обедали восемь японцев, ели они молча, с той
одинаковой серьезностью, с какой привыкли относиться ко всякому делу: будь
то работа или поглощение пищи...
Когда мы перешли к десерту, пили кофе, Кнорре сказал:
- Я получил информацию, что у вас в городке Белояровске есть карьер,
где добывают уникальную белую глину. Карьер дышит на ладан, нет средств,
техники. Я хочу поехать, взять пробы. И если это окажется то, что мне
нужно, готов заключить солидный контракт. С выгодой для обеих сторон.
- Что это за такая волшебная глина? - как бы несерьезно улыбнулся я.
- Ужели в Европе поближе нет подходящей для унитазов и облицовочной
плитки? - добавил.
- Представьте, что нет, - ответил он.
- Но до сих пор вы же обходились другой глиной. И, как понимаю,
неплохо, - я почувствовал, что он что-то недоговаривает.
- Хорошему предела нет. Хочу упредить возможных конкурентов, -
вежливо завершил он тему.
- Где этот Белояровск? - спросил я.
Он назвал.
- От Москвы далековато. Чем могу быть полезен?
- Мне нужно точно знать, как туда добраться, с кем там иметь дело,
чтобы не терять ни времени, ни денег зря. Это возможно?
- Я попробую сделать для вас большее: не только узнать, с кем
надежнее всего иметь дело, но и избавить вас от предварительной поездки в
Белояровск.
- Каким образом? - удивился он.
- Сколько вам нужно этой глины для апробации?
- Килограммов сто.
- Через месяц мне в офис должны прислать самолетом большой багаж -
наши образцы, я готовлю выставку. Попрошу коллег в Москве решить и вашу
проблему - доставить сюда с моим багажом центнер глины. Наши часто летают
из Москвы чартерными рейсами в областной центр, так что сгонять
автомобилем из областного центра в Белояровск несложно. Знают, что получат
от меня сувениры из Парижа.
- Это было бы выше всех моих ожиданий! - воскликнул Кнорре. - Если
глина окажется такой, как мне говорили, я заключу контракт, а вы получите
комиссионные.
- Там будет видно, - засмеялся я.
- Кстати о сувенирах: во-первых, я оплачу стоимость тех, что вы
купите для людей, которые доставят глину из Белояровска, они ведь тоже,
возможно, понесут расходы: во-вторых, - он открыл кейс-дипломат из хорошей
коричневой кожи, выложил передо мной с десяток черных коробочек с белой
полоской, на которых был изображен брелок в виде сердечка и луч, бьющий из
его оконечности, а сверху шла светлая надпись "Superled Schllussellicht" -
Это вам.
- Огромное спасибо! - искренне поблагодарил я, зная падкость на
подобные безделушки тех, кому придется их дарить...
Мы допили кофе. Счет оплатил Кнорре. Мы вышли, тепло расстались,
договорившись поддерживать связь...
Дома я подытожил: Кнорре, конечно, темнил, что вдруг ему понадобилась
особая белая глина из Белояровска для унитазов и бидэ. Раньше обходился, и
неплохо. Так в чем же дело? Темнил и я: никто из "Экспорттехнохим"
никакими чартерными рейсами не летает в этот Белояровск, и, тем более
никто не будет гнать машину за какой-то глиной для меня. Я просто сообщу в
свою гнусную контору, что вышел на Кнорре и что ему понадобилась белая
глина. Они там на уши встанут, в зубах припрут из Белояровска центнер
глины, чтоб затем доставить мне в Париж первым же рейсом "Аэрофлота" это
дерьмо. Дерьмо ли?..

6. ПАРИЖ. ЖЕЛТОВСКИЙ. ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ТОМУ НАЗАД
Я, Желтовский Дмитрий Юрьевич, мужик крепкий, мне 38 лет, но вчера
перебрал, и башка все еще чужая. Сейчас пивка бы поправиться, а то в
самолете нахлебался воды, только мочевой пузырь дразнил. Видок, наверное,
у меня, как у бомжа, пардон, как у клошара, я же в Париже. Даже консьержка
посмотрела на меня подозрительно, когда я двинулся вверх по лестнице к
квартире моего приятеля и коллеги Поля Берара.
Поль живет на третьем этаже, марши длинные, крутые, даже я сопел, и
когда Поль открыл дверь, я первым делом спросил:
- Когда поменяешь квартиру, где будет лифт? Ты, наверное, пока
доведешь по этим ступеням очередную красотку, успеваешь кончить?
- Заходи! - засмеялся он, хлопнув меня ладонью по груди, забирая мою
дорожную сумку и видеокамеру "Панасоник" самой последней модификации, за
которую я отвалил в Эмиратах столько, что и сейчас, когда вспомню, начинаю
икать. - От тебя смердит, лезь в ванну, пока будешь отмокать, я приготовлю
поесть, - сказал Поль.
- Пива! - выдохнул я.
- Будет. Потом...
Я сидел в ванне, действительно отмокал, отходил, на кухне чем-то
гремел Поль. Мы знакомы уже семь лет. Репортер он первоклассный, в деле и
просто в жизни надежный, что нынче редкость. Он один из немногих, пожалуй,
кого я не "одолжу" никому ни за какие посулы, ни за какие
бабки-баксы-шмаксы. Мы оба любим свое дело, как запойные. Тут азарт, а
бабки потом. Если дело делаешь профессионально, а не стежками из гнилых
ниток - бабки будут, и немалые, но все равно они текут у нас с Полем меж
пальцев, как вода. Мы оба холостые, и оба непрочь пожить в свое
удовольствие. Приезжая в Москву, Поль живет у меня на даче, он любит
Подмосковье зимой: снег, мороз, лес вокруг, лыжи... Сейчас мы с ним
задумали одну интересную темку. Тут копать и копать! Кубометры дерьма надо
перелопатить. А дерьмо - это человеческие судьбы, у каждого своя. Вот в
этих кучах надо найти жемчужинки, они, правда, тоже из дерьма, но для нас
с Полем - жемчужинки, поскольку мы с Бераром имеем общую точку зрения: в
жизни у каждого человека не может не быть чего-нибудь такого, что хотелось
бы скрыть, забыть навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80