- спросил
Брустин. - Ты адреса его не знаешь? Больше-то негде мне Мишу искать,
Рубен, это хоть какая-то зацепочка.
- Адрес-то я узнаю. Да говорить он с вами не станет.
- Тоже верно... Что же делать?
- Поедем к нему втроем, - поразмыслив, сказал Рубен.
- Кто?
- Я, вы и еще один парень, лейтенант ГАИ. Хороший мужик, я с ним
срочную служил. Правда, он из дорожного надзора, ну да ничего. Важно тут,
что из ГАИ. Сейчас иногда по кружке пива выпиваем, он Мишку знает, думаю,
не откажет. Вы можете меня подождать час, у меня конец смены?
- Могу...
Ждал Брустин, сидя в "Москвиче" часа полтора, когда, наконец, вышел
Рубен уже умывшийся и переодевшийся.
- Адрес "Колбасы" я в отделе кадров узнал. С лейтенантом созвонился.
Он через полчаса обещал подъехать. Я ему все рассказал.
Лейтенант приехал минут через сорок. Познакомились. Это был крепыш
невысокого роста, хромовые сапоги туго обтягивали крепкие икры. Прикатил
он на гаишной машине - "жигули-пятерка".
- Адрес узнал? - спросил он у Рубена.
- Узнал, - Рубен протянул ему листок бумаги.
- Поехали, - решительно сказал лейтенант.
Дом Глеба Ивановича Сытникова - двухэтажное старое строеньице,
находилось на отшибе, за новыми девятиэтажками. Сытникова нашли за домом,
на участке, огороженном штакетником, где стоял просторный кирпичный гараж
с распахнутыми воротами; Сытников был внутри. Брустин сразу понял, что это
- тот человек, который им нужен: коренастый, узкогубый, с широким красным
лицом и большими руками, темными от многолетнего соприкосновения с
металлом. Лицо было цвета вареной колбасы. В руках он держал автогенный
резак.
Сытников растерянно смотрел на прибывших. Рубена - мойщика с СТО
узнал, и лейтенанта вспомнил. "Кто же это с ними, кто этот старый пердун?
Неужто хозяин угнанной "семерки"?.. Значит загремели латыши?.. Навряд, они
уже где-то далеко за Москвой должны быть, спешили ведь..."
Брустин и Рубен остались у машин, лейтенант вошел в гараж, оглядел
его молча, двигаясь вдоль стен, осматривал полки с инструментами, со
всякими банками и баночками, склонялся к верстаку, пошевелил сапогом, как
бы разгребая, кучу железа в углу. Наконец сказал:
- Богато живешь, Сытников. Хорошую мастерскую отгрохал.
- Все должно быть по-хозяйски, - сипло от волнения ответил Сытников.
- А налоги платишь? - спросил лейтенант.
- Так я почти ничего не делаю. Тяжело уже, старый.
- А заготовки-то зачем? - лейтенант извлек из груды железа полосы из
тонкого алюминия. - Смотрю, а у тебя ни плансона, ни матриц, ни пресса. Ты
что же, руками чеканишь, молоточком? Да, чеканщик ты был знаменитый.
- Вы про что?
- Снова за старое взялся?.. Это что за дверь в углу?
- Там чуланчик, стол да стул, отдыхаю там.
- Давай-ка зайдем туда потолкуем про все, а товарищи нас подождут.
Они скрылись за дверью, пробыли там минут двадцать. Когда вышли, лицо
Сытникова было еще краснее, распаренное, лоснилось от пота. Брустин
подумал: пот страха? Сытников нервно тер ладонь о ладонь, скатывая грязь.
Мысли Брустина вдруг обрели ясность: "Почему я маниакально уперся в то,
что "семерка", которую делал Миша, была здесь, у Сытникова? И какова
вероятность, что, "проголосовав", Миша в тот вечер сел именно в нее?
Минимальная, почти никакой... И если это была она в тот вечер, и он узнал
ее, почему все же сел? Ведь, судя по всему, стал подозревать, что она
угнана... Почему же сел? Или как-то уговорили, может силой... Значит,
поджидали его?.. Но что делать?.. У меня выбора нет, вариантов нет...
Только этот Сытников..."
- У Глеба Ивановича оказалась хорошая память: он вспомнил, что три
дня назад один латыш со шрамом пригонял ему "семерку" беленькую номерочки
поменять, - усмехнулся лейтенант. - Глеб Иванович, правда, настаивает, что
латыш этот уже укатил из Москвы, потому как спешил, однако припомнил, что
года два назад другую машину подавал этому латышу в Матвеевскую. Адрес
запамятовал, а визуально - вполне. Так я понял? - лейтенант обернулся к
Сытникову. Тот утвердительно кивнул. - Ну вот, все, мне пора на службу.
Значит вы, - обратился он к Брустину, - прямо сейчас в дежурную часть ГАИ,
объясните, что к чему. А Вам, Глеб Иванович, в понедельник, поскольку
сегодня пятница, нужно бегом тоже в ГАИ к капитану Воронжеву, - и уже
подойдя к машине, добавил: - У Глеба Ивановича язва желудка, бывает,
кровоточит, потому лежать на нарах и хлебать тамошнюю пищу вредно, а лучше
явиться с повинной. - Ты едешь или остаешься? - спросил он у Рубена.
Тот посмотрел на Брустина.
- Езжай, езжай, Рубен, я теперь сам управлюсь. Спасибо, - сказал
Брустин. И когда Рубен и лейтенант уехали, молча смотрел как Сытников
запирает гараж, о чем-то напряженно думал, затем резко вдруг бросил
Сытникову:
- Садитесь в машину! Едем в Матвеевскую!
Сытников вздрогнул от неожиданности, стоял, как вкопанный.
- Вы что, оглохли?! В машину!
- А если?..
- Никаких "если"!
Сытников понуро поплелся к "Москвичу", в глубине души уверенный, что
в той квартире в Матвеевской уже никого нет...

С утра Зуйков названивал по телефону, который он обнаружил в блокноте
Фиты, и который, как он теперь уже знал, был установлен на бывшей госдаче
ЦК КПСС. Но трубку никто не снимал. Звонил Зуйков туда раз десять до обеда
и после.
Около трех пришел сотрудник и сообщил:
- Владелец одного из телефонов Жигалов Олег Олегович - подполковник в
отставке, бывший заместитель командира спецотряда "Молния".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80