Он платил ей хорошие деньги вперед, и Настя тут
же исчезала из своей квартиры надолго - было что пропивать.
Три дня, как волки, ждущие на знакомых тропах свою жертву, они
выслеживали человека, зная, когда и где он должен появиться, стерегли его
утренний выход из дома, вечернее возвращение. Но ни разу он не попал в их
поле зрения. Они занервничали, позвонили ему из автомата на дачу. Никто не
ответил, позвонили на городскую квартиру, трубку сняла женщина. "Он в
отъезде, - сказала, - в командировке". - "А когда вернется?" - спросил
Лащев. - "Возможно, дней через десять. А кто спрашивает?" - Но Лащев
повесил трубку.
Они занервничали, засуетились, зная нрав и правила Артура. Позвонили
в Ригу доложить. Человек, выслушав их, сказал: "Артур в больнице.
Позвоните через три дня..."
- Билеты обратные у нас пропадут, - сказал рябой Лащев.
- За хорошие бабки достанем новые. Не в этом дело, - ответил Виксне,
задумавшись.
- Сука!
- Кто?
- "Клиент" наш. Куда же он умотал?!
- И не доложил тебе?
- Что если нам прошвырнуться в Ростов? "Снимем" тут хорошую "тачку",
как в прошлый раз в Новгороде. Загоним ее армянину в Ростове.
- До звонка Артуру?
- Нам звонить ему, как сказано, через три дня. "Возьмем" тачку, и
пока "Колбаса" сделает новые номера и техпаспорт, как раз и пройдет три
дня. И еще остается целая неделя, покуда наш "клиент" вернется. За эту
неделю сгоняем в Ростов.
- А если Артур узнает? Ты забыл, что в прошлый раз было?
- Как он узнает?..
- А тогда, как узнал? Кто-то из его псов настучал. Он тогда орал по
телефону: "За самоволку солдата - на губу. В нашем деле за самоволку -
пуля в затылок".
- Тварь он.
- А ты ему это скажи.
- Ага, скажешь... Так как решим?
- Ладно, "берем" тачку...

Прапорщик клял людей, делавших машину, за рулем которой сейчас сидел.
Взял отпуск, гнал из Астрахани в Вологду. Остановился на заправочной,
открыл капот и увидел, что в бачке почти нет тосола, вытек. Купил с рук
литр тосола за сумасшедшие деньги. Дотянуть бы до Москвы.
Подгадал так, что к станции техобслуживания подкатил за час до
рабочего дня, стал в очередь. Затем оформил у диспетчера бумаги, отыскал
слесаря-моториста, которого ему назвали - Брустина Мишу, - и, дождавшись,
загнал свою белую "семерку" в модуль. Тут уже было полно машин, одни
стояли на подъемниках, другие с толстыми шлангами на глушителях,
уходившими куда-то в подземелье, третьи над ямами, где меняли масло в
мосту и коробке передач. Шум от работы двигателей и звона металла висел
под высокими сводами модуля.
- Что у вас? - спросил Брустин, вытирая ветошью руки.
- Радиатор подтекает. Как останавливаюсь, так тосол и капает.
- Сколько лет машине?
- Да всего год! Намаялся с нею с самого начала: два тахометра
поменял, все время летели предохранители зажигалки, на пятисотом километре
полетел генератор.
- Сколько прошла?
- Восемнадцать тысяч.
- Вы не единственный страдалец, - сказал Миша. - Они все время брак
гонят, а мы мудохаемся... Откройте капот, заведите...
Расстелив большую белую тряпку на крыле, Миша склонился над
двигателем. Прапорщик стоял рядом. Мотор работал на холостых.
- Это не радиатор течет, - наконец сказал Миша, вытаскивая голову
из-под капота. - Наклонитесь, послушайте, - позвал он.
- Ничего не слышу, - признался в своем невежестве прапорщик.
- Подшипник помпы свистит, а тосол гонит через его сальник. Понятно?
Менять надо.
- А отчего так? Новая ведь!
- На шкив гляньте. Восьмерит, вон как бьет! Шкив погнут, бракованный
на заводе воткнули. Вот он и долбал помпу.
- Что же делать? - растерянно спросил прапорщик.
- И шкив менять. Прежде всего.
- Мне же в Вологду сегодня выехать надо! - посетовал прапорщик. -
Постарайся, сделай, браток.
- Как повезет, - пожал плечами Миша, оглядывая салон машины, отмечая,
что все там прибрано, ничего лишнего, красивые итальянские чехлы из
искусственного велюра, красные с черными полосами, один чехол, правда,
высоко на спинке переднего сиденья явно прожжен - темнела дырка размером с
три копейки, обведенная спекшейся тканью. "Курильщик какой-нибудь", -
подумал Миша.
Прапорщик тем временем вторыми ключами, висевшими на элегантном
фиатовском брелке, открыл багажник, достал разбухший целлофановый пакет,
сказал:
- Браток, сделай до обеда... Возьми, - протянул Мише пакет, - лещ
копченый... Ты мастери, а я побегу. К сватам заскочить надо, потом сюда
вернуться, а перед отъездом еще в "Детский мир", в ЦУМ поспеть, жена
долгий список дала... Я ведь чего в Вологду? Дочка там живет, родила
внука. Без подарков не явишься. - Он положил пакет с рыбой на заднее
сиденье.
- Ладно, иди выписывай заказ-наряд, - сказал Миша.
Пока прапорщик оформлял заказ-наряд, Миша засунул под машину большое
корыто, куда обычно сливал тосол и увидел, что погнут "фартук". Вернулся
прапорщик.
- На, - отдал он Мише бумаги.
- Где "фартук"-то погнул? - спросил Миша, сидя на корточках перед
корытом.
- Кусок рельса торчал, я не заметил, зацепил... Так я побегу? Когда
мне быть?
- К трем... Ключи оставь.
- Они в замке. А вторые у меня...
С "семеркой" прапорщика Миша управился к обеду. Отогнал ее в закуток,
запер, сунул ключи в карман и после обеда принялся за другую машину.
Прапорщик вернулся не к трем, а около четырех, запыхавшийся, взмокший.
- Ну что?! - спросил он Мишу.
- Готова. Можешь ехать.
В это время по громкой связи объявили:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80