И только сейчас, прочитав "Желтовский Дмитрий Юрьевич,
телерадиожурналист", я как бы прозрел, узнал много раз виденное на
телеэкране лицо Желтовского, я часто слышал его голос по радио, читал
задористые репортажи в газетах, начинавшиеся сенсацией, кончавшиеся для
кого-то скандалом, крахом.
- Значит, тот самый Желтовский? - спросил я.
- Тот самый, - ответил Желтовский. - А вы кто "тот самый"? -
осведомился он нагловато.
Я достал из портмоне свою визитную карточку.
- Ага, фирмач, - прочитав, Желтовский затолкал в карман визитную
карточку и только сейчас быстро, но цепко оглядел меня, заглянул в глаза,
взгляды наши встретились, задержались.
"Что-то высчитывал, - подумал я. - Такие все понимают... А может ты
мой коллега", - я внутренне усмехнулся.
- Дмитрий Юрьевич, вас встречают? За мной придет машина из офиса, -
предложил я.
- Меня должен встретить француз-коллега.
- Не первый раз во Франции? - спросил я.
- Забыл уже в который, - осклабился Желтовский.
- А как с языком?
- Говорю, читаю свободно, пишу с ошибками... Пардон, отлить надо, -
он встал и направился в туалет в конце самолета.
Я оценивал: нагловат, самоуверен, хваток. А вспомнив его интервью,
репортажи, комментарии по телевидению и в прессе, добавил: популярен,
хлесток, циничен. Услышав басок Желтовского, я оглянулся. Он стоял в
проходе и весело беседовал с какой-то пожилой дамой, подбрасывавшей на
ладони нитку крупного жемчуга, свисавшую почти до живота.
Я откинулся в кресле, прикрыл глаза, пощупал левую сторону груди, где
во внутреннем кармане лежал еще один паспорт на имя гражданина России.

3. НА ЗЕМЛЕ. МОСКВА. СЕГОДНЯ
Пока Перфильев находился в зазеркалье своих воспоминаний, в реальной
жизни он же, сорокадвухлетний Павел Александрович Перфильев, повязав
галстук, надел утепленную куртку из серой плащевой ткани, спустился по
лестнице вниз и вышел из подъезда. Привычно метнул взгляд через дорогу,
вправо, влево, ни о чем при этом не думая, так - на ходу. Когда-то Лебяхин
сказал ему: "То образование, которое ты получил в специфическом учебном
заведении, ты со временем забудешь. Но никогда не забудешь вживленные
привычки. Они станут твоим инстинктом".
- Куда едем, Павел Александрович? - спросил водитель, когда Перфильев
уселся.
- На работу, - ответил.
"Волга" мягко отошла от бордюра. Когда подъехали к офису, Перфильев
нахмурился: третий день у входа висела разбитая хулиганьем вывеска:
"Научно-производственное объединение "Стиль-керамика". Россия-Франция".
Перфильев вошел в приемную. Из-за стола не торопливо, но и не слишком
медленно, с достоинством поднялся секретарь - высокий ладно скроенный
молодой человек.
- Что с вывеской? Почему так долго? - спросил его Перфильев.
- Задерживает художник, которому заказали макет, - спокойно ответил
секретарь.
- Поторопите, пожалуйста. И вот что: если будет рисованная "золотом",
под стеклом, - шпана снова разобьет. Надо из какого-нибудь нашего
композита, рельефное литье. Это надежно, если, конечно по ней не будут
лупить из автомата.
- Будет сделано, - коротко ответил секретарь.
Он нравился Перфильеву: немногословен, исполнителен, пунктуален,
всегда выбрит, хорошо причесан, одет не броско, но элегантно. Его
спокойствие передавалось и Перфильеву.
- Мне нужен Белояровск, глава администрации, - сказал Перфильев,
входя в свой кабинет.
- Понял, - лаконично ответил секретарь, шедший следом.
Минут через семь зазвонил телефон, Перфильев снял трубку:
- Белояровск? Гурген Арменакович? Здравствуйте! Перфильев... Да-да...
В трудах и заботах... А вы?.. Понятно... Я вот по какому делу: у вас там
конфликт с моим директором карьера Копыловым. В чем проблема? Комиссия по
экологии?.. Ясно... Чтоб было полюбовно, предлагаю такой вариант: через
месяц-два пригоню на карьер импортную дорожно-строительную технику. Мы все
рекультивируем. Больше того: если обеспечите битумом, я построю и вам
дороги... Разумеется, за мой счет. После окончания работ тридцать
процентов техники безвозмездно я передам вашим муниципальным трудягам.
Годиться?.. Очень хорошо. Значит договорились: Копылов может пока
продолжать работы?.. Спасибо. Всего доброго, - он положил трубку.
Итак решение нашлось: летит в Париж, на всю сумму, что на резервном
счете, закупает в парижском бюро американской фирмы "Катерпиллер"
бульдозеры, автокраны, грейдеры, скреперы, катки. Так или иначе собирался
приобретать эти машины, но еще не решил у кого: у "Катерпиллера" или у
японской "Камацу". Теперь резервный счет будет аннулирован самым
элегантным образом: деньги перечислены "Катерпиллеру", с парижским шефом
фирмы он знаком, тот обрадуется такой сделке. Машины уйдут в Белояровск.
Оба зайца будут убиты...
На пульте зажглась красная пуговка, послышался голос секретаря:
- Павел Александрович, с вами хочет говорить некий Батров Евсей
Николаевич, генеральный директор фирмы "Улыбка".
- По какому вопросу?
- Сказал, по конфиденциальному.
- Соедините, - Перфильев снял трубку. - Слушаю.
- Павел Александрович, здравствуйте. Хотелось бы повидаться.
- В связи с чем?
- Если не возражаете, изложу при встрече.
Перфильев посмотрел на часы, сказал:
- Через сколько вы можете быть?
- Через полчаса.
- Хорошо, я закажу пропуск на ваше имя. Адрес наш...
- Я знаю, - перебил Батров...
Он приехал точно через полчаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80