– Конечно, – согласился Карраско, – вы абсолютно правы. У детективов свои секреты, у ювелиров свои. Извините, кажется, пришел мистер Рочберг. Я вас оставлю на минуту.
Карраско поднялся и поспешил навстречу входившему в зал полному мужчине с рыжей, уже заметно поредевшей шевелюрой. Живот нависал над его шортами, почти скрывая ремень. Он был в белых носках и кроссовках. Увидев Карраско, он дружелюбно кивнул и протянул ему руку.
– Кто это? – спросил Дронго.
– Исаак Рочберг, собственной персоной, – криво усмехнулся Галиндо, – самый известный ювелир в Америке. Приехал специально, чтобы посмотреть новые работы Карраско. Они знакомы уже много лет.
Следом за Рочбергом в ресторан вошел худощавый азиат с коротко остриженными темными волосами. Он также обменялся с Карраско рукопожатиями.
– Ямасаки, – продолжал комментировать Галиндо. – Ну и состав здесь подобрался! Даже Нацумэ Ямасаки прилетел.
– Он из Японии?
– Нет, из Нью-Йорка. Его брат, архитектор, стал известен сегодня всему миру.
– Почему? – не понял Дронго.
– Он вместе с архитектором Ротом построил две башни Центра международной торговли. Бывшие башни, конечно. Сейчас архитекторов обвиняют в том, что они не совсем правильно рассчитали наружные конструкции и внутренние перегородки зданий. Но тридцать лет назад все восхищались их работой.
В зале появились еще двое. Один – полный, но подвижный мужчина лет пятидесяти, низкого роста, начинающий лысеть. Другой – высокий, крепкий, с мрачным загорелым лицом. На левой щеке у него виднелся шрам.
– А это кто? – поинтересовался Дронго, увидев, как нахмурился Галиндо при их появлении.
– Я не думал, что их тоже пригласят, – скривил губы Галиндо. – Провинциальные ювелиры. Много амбиций и никаких творческих достижений. Обыкновенные ремесленники. Один из Валенсии – вон тот, маленький, Руис Мачадо. А другой – Тургут Шекер, турок из Баден-Бадена. Говорят, у него была бурная молодость.
– Это видно по его лицу, – добродушно заметил Дронго.
В зал вошла высокая женщина лет сорока с явной склонностью к полноте. Несмотря на многочисленные подтяжки лица и удаление ребер, было заметно, с каким трудом она сохраняет форму, пытаясь хирургическим способом избежать того, что было заложено ее природными генами и добавлено беспощадным временем.
– Господи, – прошептал Галиндо, – сама Эрендира Вигон. Только ее здесь недоставало! И зачем только Карраско пригласил эту гадину на свою презентацию?
– Она тоже ювелир?
– Хуже, гораздо хуже. Она издатель модного журнала. Пишет о драгоценностях и современной моде. Яркая представительница «желтой прессы» – абсолютно лишена всякой морали. Все ювелиры и модельеры ее боятся, как бомбы. Она может шарахнуть в любой момент, невзирая на дружбу. Этакий журналистский вариант киллера.
Эрендира была в длинном обтягивающем светлом платье, с трудом вместившем ее телеса. Она недовольно огляделась. Заметив стоявших вместе Руиса Мачадо и Тургута Шекера, небрежно кивнула им и прошла дальше, даже не задержавшись, чтобы поздороваться. Оба ювелира посмотрели на нее с явным неодобрением. Шекер процедил сквозь зубы какое-то ругательство.
Дронго, которому понадобилось взять еще хлеба, как раз проходил мимо и стал свидетелем того, как Шекер и Мачадо обменялись мнениями об этой особе.
Мачадо был испанцем, а турок, живший в Германии, кроме своего родного языка, знал еще и немецкий. Но говорили они на английском, которым владели оба.
– Я бы задушил эту дрянь, – злобно произнес турок, – как она смеет здесь появляться!
– Все-таки ее кто-нибудь в конце концов убьет, – согласился Мачадо.
Взяв булочку, Дронго повернулся, чтобы пройти к своему столику. И услышал, как Эрендира Вигон громко приветствует высокого мужчину с одутловатым лицом и крупными, слегка вытаращенными глазами.
– Здравствуйте, Фил! Я думала, вы не приедете.
– Тише, – одернул ее мужчина, – не нужно так кричать. Я хотел сохранить инкогнито.
– Какое инкогнито, – громко рассмеялась женщина, – весь мир знает мистера Фила Геддеса в лицо. Вы ведь самый известный журналист в Лондоне. И все знают, как вы не любите Рочберга.
– Не кричите, – снова попросил ее Геддес, – при чем тут Рочберг? Я собираюсь писать о новой коллекции Пабло Карраско.
– Думаете, что сумеете меня обскакать? – спросила Эрендира Вигон. – Ничего у вас не выйдет, Фил, – здесь моя территория.
– Не собираюсь с вами спорить, – отмахнулся Геддес. – На нас и так уже смотрят. Держитесь от меня подальше – не нужно привлекать ко мне внимание. – Он взял тарелку и быстро отошел в сторону от журналистки.
– Хам, – гневно произнесла она, направляясь в другой конец зала, – какой хам!
Дронго вернулся к своему столику. Карраско уже успел поздороваться со всеми прибывшими и приступил наконец к завтраку. Галиндо сосредоточенно ел свою яичницу.
– Интересная компания у вас подобралась, – заметил Дронго, усаживаясь рядом.
– Верно, – хмуро согласился Карраско, – но я приглашал для участия в презентации только ювелиров. А журналисты сами выбрали меня в качестве объекта для наблюдений. – Он с раздражением швырнул салфетку на столик.
Галиндо, не поднимая глаз, продолжал есть.
Внимание Дронго привлек стоявший в дверях уже знакомый ему молодой человек лет двадцати пяти. Он искал кого-то глазами, оглядывая всех находившихся в ресторане. Карраско, которого, по-видимому, и искал молодой человек, заметил его первым. Нахмурившись еще больше, он поднялся и пошел ему навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10