Дронго терпеливо ждал.
– Он повесился, – сообщила Лилия Краулинь, чуть запнувшись. Было заметно, как она волнуется. – Арманда нашли в доме его отца – в их прежней квартире. Полиция и прокуратура пришли к выводу, что это было самоубийство. Нашли его смятую записку, в квартире никого не было, двери и окна были заперты изнутри. Дверь открыли снаружи запасными ключами. Это сделали дежурный консьерж и пришедшая в этот момент к мужу сотрудница фирмы. Они и обнаружили Арманда. Я думала, что сойду с ума, не хотела никому верить, попала на два месяца в больницу, – женщина все-таки взяла стакан воды и сделала еще два глотка. – Все считали, что это было самоубийство. Все, кто там был. Ведь об этом свидетельствовали его записка, двери, запертые изнутри, сидевший внизу консьерж. Я не верила, жаловалась, писала в полицию, что этого не могло быть. Меня убеждали все – врачи, следователи, прокуроры, полицейские, даже мои родные. Но я не хотела этого признавать. Я знала Арманда, он был сильный, мужественный, смелый человек. Он не мог решиться на такой поступок. Однажды мы с ним говорили о самоубийствах, и он тогда утверждал, что это проявление трусости. Поэтому я и не верила, все эти годы не верила.
– Извините, что я вас спрошу. Вскрытие было?
– Конечно, было. И не только вскрытие. Через четыре года я настояла на эксгумации тела. Это было так страшно. Мне объяснили, что я обязана приехать и присутствовать лично. Меня до сих пор мучают кошмары. Я потеряла сознание прямо на кладбище. Но повторная экспертиза ничего не дала. Только подтвердила прежнюю версию о самоубийстве.
Эдгар нахмурился. Дронго подумал, что сидящая перед ним женщина пережила настоящую трагедию.
– С тех пор прошло столько лет, – задумчиво произнесла Лилия, – но мне иногда кажется, что с тех пор я по-настоящему даже не жила. Только воспоминаниями о муже. Сейчас я понимаю, что мы были очень счастливы. Думаю, это были самые лучшие годы не только в моей жизни, но, возможно, и в его. И вдруг все кончилось так внезапно. А теперь я вспоминаю нашу совместную жизнь, как давно забытый сон.
Она открыла сумочку, заглянула в нее и закрыла, словно передумав достать нужную ей вещь.
– Простите меня, – нерешительно произнесла гостья, – у вас нет сигарет?
– Я не курю, – ответил Дронго, – извините.
Она посмотрела на Эдгара, и тот тоже покачал головой.
Очевидно, Лилия искала сигареты, которых в ее сумочке не оказалось.
– Простите, – сказала она, – врачи не разрешают мне курить, считая, что это может сократить мне жизнь, – Лилия неожиданно грустно улыбнулась и добавила: – Вам, наверное, уже сказали, почему я так тороплюсь? Мне осталось жить не более двух или трех месяцев. Так говорят специалисты. Они нашли у меня неоперируемую опухоль мозга. Я только удивляюсь, почему так поздно. Все эти годы я мечтала умереть. У меня не хватало решимости помочь самой себе. Я помнила слова Арманда. Мне кажется, у Бога очень странный юмор. А вот в тот момент, когда я более всего хочу жить, выяснилось, что мои мольбы сбылись. Или это шутки дьявола?
– Если хотите, я позвоню водителю, и он привезет вам сигареты, – предложил Дронго.
– Не нужно. Если вы не курите, то мне не стоит здесь дымить. – Она посмотрела ему в глаза. – Я пришла к вам в поисках высшей справедливости, если хотите. Не знаю, есть ли Бог и увижусь ли я на том свете с Армандом, но на этом я хочу справедливости. Мне важно найти убийцу моего мужа.
– У вас появились новые данные насчет его смерти? – понял Дронго.
– Да, – кивнула она, сжимая в руках свою сумочку. Было заметно, что она волнуется все сильнее. – Дело в том, что Арманда нашли в комнате, выходящей во двор. Все окна были закрыты изнутри, полиция проверила каждое из трех окон. Это тоже было подозрительно, потому что там работали маляры, и они должны были оставить окна открытыми, чтобы проветрить помещение. А сейчас в этом особняке начали реконструкцию и за подоконником неожиданно нашли вот это. – Она открыла сумочку и, достав небольшой предмет, протянула его Дронго. Тот поднял руку, и неизвестный предмет упал ему на ладонь. Это оказалась запонка, достаточно крупная, черная с золотым ободком. Одна запонка, без второй.
– Когда Арманда нашли, он был в рубашке, на которой была только одна запонка, – пояснила Лилия, – только одна, а второй нигде не нашли, хотя они обыскали всю комнату и вообще всю квартиру. Тогда никто не придал этому значения, но я помнила, что вторую запонку так и не нашли. А вот теперь ее обнаружили за подоконником, в стенном проеме. Она лежала там одиннадцать лет, и когда начали менять окна, наткнулись на нее, привезли ее мне.
Дронго рассмотрел запонку и вернул ее гостье.
– Вы можете себе представить, чтобы самоубийца решил выбросить одну запонку и затем повеситься? – с неожиданным вызовом спросила Лилия. – Меня эта находка убеждает, что в этой комнате что-то произошло. Я в этом абсолютно уверена. Возможно, они дрались или Арманд сопротивлялся, и запонка при этом отлетела в окно. А потом окно закрыли, хотя никаких отпечатков полиция не нашла. Никаких, понимаете? Это тоже было очень странно. Если Арманд открывал окно и был единственным человеком в комнате, то почему на ручке не осталось отпечатков его пальцев? Кто их мог вытереть? Получается, что в комнате был кто-то еще. Чужой.
– А если запонка вылетела давно и он не открывал окна? – предположил Дронго.
– Этого не могло быть, – уверенно возразила Лилия, положив драгоценную реликвию в сумочку, – каждое утро Арманд надевал свежую рубашку, и в этот день выбрал именно эти запонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10