Тот, поняв по его взгляду, что Председателя что-то раздражает, нервно оглянулся. Кажется, все было в порядке.
Андропов сделал несколько шагов вперед. Обернулся к Крючкову.
— Владимир Александрович, — он всегда называл так Крючкова при людях, — одного я знаю. Это Колтунов. А второй? Неужели это наш «нелегал»? И он так гуляет по даче под дождем? Может простудиться, — когда Андропов позволял себе так иронизировать, он был недоволен, и Крючков это знал.
— Неужели действительно этот тип выбежал на улицу? — с неудовольствием подумал Крючков, — совсем ничего не понимает.
Он вгляделся во второго. Кажется, он его знает. Он напряг память. Это подполковник Трапаков из восьмого отдела. Крючков чуть задержал дыхание и быстро сказал идущему впереди Андропову.
— Это не он, Юрий Владимирович. Это наш сотрудник, работающий с ним. Подполковник Трапаков.
— Тем лучше, значит, не простудится — сказал Андропов, не замедляя шага.
Он подошел к обоим офицерам и, не подавая им руки, кивнул в знак приветствия. Андропов ценил своих сотрудников, но не любил панибратства. Сзади топал, тяжело дыша, начальник восьмого отдела, ответственный за переброску и легенду агента. Андропов посмотрел на стоявших перед ним офицеров.
— Кто будет показывать мне нашего «специалиста»?
Офицеры молчали. Андропов усмехнулся и вдруг спросил:
— Он ведь должен пройти через Турцию. Кто из вас знает турецкий?
— Я, товарищ генерал, — несмело сказал Трапаков.
— Вот вы со мной и пойдемте. А остальные нам не нужны. Показывайте вашего подопечного.
Втроем они вошли в дом.
Он часто потом вспоминал об этом. Конечно, его заранее предупредили о подобном визите, но сама встреча оказалось неожиданной.
Как раз в тот момент, когда в его комнату вошли гости, он, намылив лицо, собирался бриться. И даже успел срезать часть вчерашней щетины на левой щеке. Он всегда начинал бриться именно с левой стороны, когда вдруг дверь открылась и в его комнату вошел сам Председатель КГБ.
Он даже не сумел стереть мыло. Просто замер, вытянувшись перед генералами. Следом за Андроповым вошли Крючков и Трапаков.
— Добрый день, — приветливо сказал Андропов. — кажется, мы не вовремя.
Он схватил полотенце и, вытерев лицо двумя резкими движениями руки, снова замер.
Андропов усмехнулся. Подчеркнуто вежливо спросило
— Нам можно сесть?
Он, еще не совсем понимая, что именно происходит, растерянно кивнул. Андропов сел на стул. стоявший рядом с ним и, махну" рукой, разрешил сесть остальным.
— Растерялись? — спросил он
— Немного, товарищ генерал.
— Садитесь и вы, — разрешил Андропов. Он понимал смущение сотрудников разведки. Председатель КГБ очень редко встречался с «нелегалами», предпочитая просматривать их письменные донесения.
— Как вас зовут? — вдруг спросил по-английски Андропов.
Он смутился. Но мгновенно принял решение.
— Кемаль Аслан, — он впервые назвался тем именем, под которым ему теперь предстояло жить.
— Вы хотите уехать в Америку?
— Если получится, конечно. У меня там дядя.
— Где вы изучали английский язык?
— В детстве я жил в Америке, но помню его не совсем хорошо. До шести лет жил в Филадельфии. Потом семья переехала в Болгарию.
Андропов обернулся на Трапакова.
— Спросите его что-нибудь на турецком. Я хочу посмотреть на его дикцию, динамику речи и манеру себя держать.
— Где вы будете жить в Турции? — спросил Трапаков.
— В Измире живет мой второй дядя. После смерти отца мы жили с матерью на ее родине в Бургасе. Теперь я собираюсь вернуться в Измир.
Трапаков посмотрел на Андропова. Тот кивнул головой и уже по-русски спросил:
— Вам все объяснили?
— Все, товарищ генерал.
— Вы едете не на один год, и не на два. Возможно, лучшие годы вашей жизни пройдут там, за рубежом. Это очень нелегко, но так нужно. Когда вам будет особенно трудно, всегда помните, что у вас есть Родина, во имя которой вы и делаете свою работу. Мы всегда будем помнить о вас. Что бы там не произошло. Вам ведь, кажется, нет еще тридцати лет?
Андропов прочел его досье перед приездом на дачу. Память у него действительно была отменная.
— Да, товарищ генерал.
— Есть какие-нибудь просьбы, пожелания?
— Нет, товарищ генерал.
Председатель заметил на столе смешного медвежонка. Он почему-то взял в руки игрушку, помял ее и, положив на стол, тихо уточнил:
— Это по вашей легенде?
— Любимая игрушка моего персонажа. Она с ним была еще в Филадельфии. Ее подарил дядя, — объяснил «Кемаль».
— Симпатичное существо, — без улыбки сказал Председатель. Андропов смотрел ему в глаза, словно спрашивая, сумеет ли он, выдержит ли. И вдруг спросил: — А песни какие вы любите?
— Песни? — на мгновение он запнулся и быстро нашелся, — разные, товарищ генерал. И наши, и не наши. Но по легенде я должен любить и американские, и турецкие, и даже болгарские.
Крючков хмуро смотрел на него. Ему, аскетичному и немногословному человеку, не нравилась излишняя разговорчивость его агента. И даже невыбритая правая щека раздражала его, словно в этом была доля личной вины и самого Крючкова. Андропов неожиданно обернулся к Трапакову:
— Вы свободны, — сказал он подполковнику. И, дождавшись, пока тот выйдет, тяжело вздохнул и сказал:
— У вас будет совсем другая жизнь, Кемаль. И, наверное, первое время это будет интересно и даже романтично. Вы очень молоды, Но по легенде вам и должно быть двадцать шесть лет. Первые годы кажутся самыми перспективными. А потом часто бывает разочарование, некоторые не выдерживают такого давления. И если вы обнаружите, что просто не можете больше приносить пользу, лучше честно об этом скажите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16