либо я, либо принц, либо ишак, либо господин Страдин.
Все-таки расстрелять человека без суда и следствия можно только на достаточно большом расстоянии от Кириополя, даже если у него Т-синдром.
– Устройство связи снимаем, – говорит следователь. – Сюда.
Я кладу перстень на стол. Снова ужасное ощущение глухоты, как на «Святой Екатерине», только теперь я чувствую, что легко пробью его без всякого устройства связи. Это уже не стена между мной и Вселенной, это легкая дымка. Достаточно коснуться энергии Аджны, и она растворится.
– Пересядьте в кресло и наденьте это, – Петр Яковлевич кладет передо мной простое кольцо из темного металла, украшенное маленьким фениксом, чуть темнее самого кольца.
Я усмехнулся. Кольцо отдаленно напоминает императорское или кольцо Принца Империи, те, конечно, из золота и с рубинами, но феникс тоже присутствует.
Беру кольцо, пересаживаюсь в кресло, до отвращения напоминающее зубоврачебное.
Мне нечего скрывать, кроме того факта, что люди на моих кораблях почти поголовно заражены Т-синдромом. Тогда нам точно не дадут посадку. Эй, цертис! Ты случайно не умеешь обманывать допросные кольца? Как бы мне это скрыть, при этом честно выложив остальное?
– Вместо устройства связи? – спрашиваю я следователя.
– Все равно. Главное, чтобы плотно охватывало кожу.
– Хорошо.
Кольцо довольно большое, с безымянного спадает, честно натягиваю на средний. Я бы мог плюнуть на эту процедуру и переместиться отсюда на любой из своих кораблей, да хоть на Кратос. Я бы мог разнести эту посудину к чертовой матери без всяких Игл Тракля, я чувствую себя сильным, как никогда! Но не за тем я привел сюда Тессианский флот, не затем вернулся на осудивший меня Кратос. Я хочу оправдаться и получить прощение, ежели в чем виновен. Мне надо проявить добрую волю, что я и делаю.
– Руку на подлокотник, – говорит следователь.
Холодный металл касается ладони, из подлокотника выстреливает белый пластиковый шнур и обхватывает запястье, растекается широкой манжетой.
– Без этого можно было обойтись, – замечаю я.
– Так надо, – говорит Петр Яковлевич.
– Хорошо.
– Теперь расслабьтесь.
Тело наливается слабостью. Допросное кольцо теплеет и, видимо, начинает работу. Интересно, я пойму, какую именно информацию оно из меня качает?
Пойму. Внешний мир почти исчезает, и перед глазами сменяются картины моей жизни на Светлояре. Никакие тормоза не работают вообще. Я спокойно и как-то отстраненно понимаю, что ничего не смогу скрыть. Краем глаза вижу, как Петр Яковлевич улыбается в усы, выслушивая мои шуточки в адрес императора, и в конце концов чуть не прыскает со смеху.
Доходим до моего первого ареста и сцены расстрела, я снова чувствую пластиковые наручники на запястьях и ствол дерева за спиной.
Следователь хмурится. Картинка застывает и не желает меняться дальше.
– Что-то не так? – спрашиваю я.
– Блокировка, – говорит следователь.
Я пытаюсь развести руками (не получается, одна привязана), пожимаю плечами, имея в виду, что я тут ни при чем.
– Верю, – кивает он. – В предательстве вы невиновны. Вы пока отдыхайте, я доложу результат начальству. Потом снимем блокировочку.
Я прикрываю глаза и пытаюсь освободить голову от мыслей. Не получается. Проклятая желтая обезьяна, о которой ни в коем случае нельзя думать!
– Т-синдром был доказан? – как ни в чем не бывало спрашивает следователь.
– Он очевиден, – лениво думаю я.
– Я не заметил никаких явных признаков Т-синдрома, по крайней мере в том, что мы просмотрели. Он не мог быть причиной вашего первого ареста.
– Значит, знает, что это, – думаю я. – Был третий уровень секретности.
– Уже никакой, – замечает Петр Яковлевич. – Шила в мешке, знаете ли… Кстати, если у вас Т-синдром, почему вы не с метаморфами? Почему привели флот?
– Преображенные обладают свободой воли. Большинство из них с теосами только потому, что здесь им грозит смерть.
– А вы?
– Для меня важнее Кратос.
Открывается дверь. Следователь вскакивает и вытягивается по струнке.
– Здравия желаю, Ваше превосходительство!
В камеру входит дородный человек с обильной сединой в волосах, грубоватыми чертами лица и умными глазами. Генерал Хлебников, понимаю я. Кажется, я где-то видел его фотографию.
– Полковник Данин невиновен в предательстве, – торопливо докладывает следователь. – Более чем невиновен.
Генерал кивает.
– Получил ваш доклад, Петр Яковлевич. Мы уже оформили отвод обвинения и отослали на Кратос. А что же может быть более?
– Я впервые вижу человека, который под допросным кольцом говорит, что для него важнее Кратос!
– Чего важнее?
– Собственной жизни.
Генерал усмехается, кивает.
– Идите, Петр Яковлевич, а мы с молодым человеком поговорим.
– Ваше превосходительство, с момента фиктивного расстрела на Светлояре информация заблокирована. Разве мы не будем снимать блокировку и продолжать допрос?
– Нет, не будем.
Генерал тяжело опустился на стул рядом со мной.
– Получен личный императорский приказ срочно прекратить все допросы, – продолжил Хлебников. – Парень обладает информацией, к которой ни у кого из нас нет допуска. Мы, похоже, и так узнали лишнее. Иди!
– Да, Святослав Игоревич.
Следователь торопливо вышел, а генерал склонился ко мне.
– Эх! Попало мне из-за тебя, парень. Что же ты молчал про уровень секретности?
– Для меня это новость, Ваше превосходительство.
– А вот и врать начинаешь. Петька на тебя не жаловался. Допросное кольцо-то у тебя на пальце, а сигнал ко мне приходит, на устройство связи. А ты думаешь одно, а говоришь другое. Пятый уровень секретности, значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113