– Я все попытаюсь объяснить командиру эскадры. Пока больше ничего сделать не могу.
Саша смотрит на меня чуть ли не с ненавистью. Я отвожу глаза.
– Ты хочешь, чтобы я стрелял по своим?
– Это они свои? Нас всех расстреляют, у нас же у всех Т-синдром!
Он говорит то, о чем думают все Преображенные на моих кораблях.
– У меня тоже Т-синдром, – говорю я. – Надеюсь, что сначала нас выслушают.
– А если нет?
– Тогда погибнем не только мы – погибнет Кратос.
И происходит непредвиденное. Стая цертисов уходит от планеты и устремляется к нам. Странно смотрятся их ломаные траектории, словно положения броуновских частиц, соединенные призрачными светящимися линиями. Я почти не сомневаюсь, что последнее не более чем оптический эффект: цертисы просто исчезают в одном месте и появляются в другом.
Их преследуют, вокруг них вращаются гиперпространственные воронки и сияют потоки аннигиляционного излучения, но не проходит и минуты, как мы оказываемся окруженными их сияющими телами.
– Прогоните от себя эту нечисть! – орет мой собеседник на имперском линкоре.
– Это не нечисть, – отвечаю я. – Цертисы не причинят вам вреда.
Я имею право на это заявление. Я говорил не только с Сашей Прилепко, другие освобожденные мною теосы подтвердили его слова.
– Я буду стрелять! – кричит командир имперцев.
– И уничтожите флот, который я привел для Кратоса?
Молчание.
Тем временем цертисы обходят нас и прикасаются к обшивке кораблей, замирают, словно приклеенные. С имперских линкоров этого не увидеть, зато прекрасно видно мне.
Цертисы начинают уменьшаться в размерах и исчезают вовсе.
– Смотрите! – кричит Юля.
Я оборачиваюсь.
На стене рубки вырастает сияющий шар и срывается вниз. Вращается, вытягивается по вертикали и становится женщиной в длинном платье и со светящимися волосами под белым покрывалом.
Голос скорее звучит во мне, чем раздается в воздухе:
– Мы просим вашей защиты.
Я уже видел эту женщину в своем сне, я слышал этот голос, кажущийся изначальной песней Вселенной.
Какая защита! Нас бы кто защитил! Наши жизни висят на волоске, за нашу свободу никто не даст ни копейки. Как же вы не вовремя!
– Мы даем вам нашу защиту, – говорю я и предлагаю всем последовать моему примеру. Передаю через Преображенных, опасаясь пользоваться устройствами связи. – Сейчас здесь будут представители империи. Вы сможете спрятаться?
Сияющая женщина улыбается и подходит ко мне. Ее ступни не касаются пола.
– Сможем, – говорит она и касается моей руки.
Голова начинает кружиться, ноги становятся ватными, странное ощущение в тыльной стороне кисти: словно что-то всасывается под кожу, но боли нет. Холод сменяет тепло, и то, что слилось со мной, растворяется в крови и течет по сосудам к сердцу. Тело цертиса истончается, становится прозрачным, и вот уже его нет.
Я окружен белым сиянием, но и оно бледнеет и наконец гаснет. Слабость уходит, ощущение невиданной полноты и силы: горы сверну.
Саша, усмехаясь, смотрит на меня:
– Ну как? Я ведь тебе не все рассказал. Береги теперь своего цертиса!
– Где цертисы? – запросили имперцы.
– Улетели, – весело ответил я. – Можете послать корабль, чтобы он облетел вокруг нашего флота. Это вас убедит?
– Убедит.
Битый час мы наблюдали за полетом трех кораблей-шпионов, пока наконец к нам не пристыковался имперский бот.
В центр управления, склонив голову в дверях, зашел высокий незнакомый офицер, судя по нашивкам, полковник. Значит, командующий флотом остался на линкоре. Ну, конечно, много чести. Подумаешь, привести Тессианский флот!
На рукаве – изображение возрождающегося из пепла феникса – символ империи. Ну, наконец-то дома, подумал я.
– Кто здесь главный? – осведомился он.
– Я, полковник Даниил Данин, – сказал я. – С кем имею честь?
– Полковник Григорьев, – буркнул офицер. – Вы находитесь в розыске по обвинению в предательстве, господин Данин.
– Я не бегу, – заметил я.
– Вы арестованы.
Я обернулся к Юле.
– Принимай командование!
Она умоляюще посмотрела на меня.
– Думаю, что это ненадолго, – сказал я и сделал шаг вперед.
Отдал полковнику Иглу Тракля. Он с нескрываемым удивлением уставился на это оружие. Даже в имперской армии не так часто видят его ручные образцы.
– Поддерживай связь с Германом Марковичем, – сказал я Юле. – Он сможет дать дельный совет.
Григорьев поднял глаза, посмотрел на меня, потом на Юлю.
– Здесь генерал Митте? Он пропал на Тессе две недели назад.
– Он с нами.
– Я могу с ним связаться?
– Конечно.
Не знаю, о чем он говорил с Германом, но после этого разговора стал много любезнее.
– Пойдемте, полковник. Надеюсь, все скоро выяснится.
Я сижу в комнате рядом с гауптвахтой линкора «Святой Владимир» имераторского флота Кратоса, что вызывает не самые приятные ассоциации. Напротив меня военный следователь, зовут Петр Яковлевич. Он довольно молод, но всеми силами пытается доказать собственную значимость, что меня откровенно смешит. Наверняка младше по званию.
От его перстня связи отделяется маленький серебряный шарик и плывет ко мне. Я беру его из воздуха.
– Это постановление о допросе, – поясняет следователь. – Ознакомьтесь.
Я смотрю текст. Даже придраться не к чему! Дано командиром эскадры генералом Хлебниковым. Имеет право, здесь он высшее должностное лицо.
Это куда больше напоминает нормальную юридическую процедуру, чем безобразие, происходившее на Светлояре, и я несколько успокаиваюсь. Даже если Владимир Страдин чувствует себя настолько прочно, чтобы засадить героя, приведшего на Кратос Тессианский флот, при нормальном ходе процесса у меня год в распоряжении, а за год уж точно кто-нибудь умрет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113