Конечно, ему ничего не стоило рассчитаться с ней полностью, не уплатив при этом ни единого цента. Она ушла бы, глубоко убежденная, что получила с него все, что ей причитается. Но двенадцати долларов у нее все равно не хватило бы, и их таинственная пропажа не могла бы ее не озадачить. И если он останется тут, значит, ему пришлось бы снова и снова ее обманывать, и в конце концов только клинический идиот не заметил бы, что ее убытки точно соответствуют сумме, которую она должна получать с него.
Можно было заплатить и из чужого кармана, а через неделю переехать и повторить все на новом месте. Но такой способ имел свои теневые стороны. Если это станет известно, мошенника начнут разыскивать, и ему придется сменить личность.
Ни кражи, ни смена личности его не смущали – при условии, что в них существует реальная необходимость. Но он не любил размениваться по мелочам. Это его раздражало. Идти на поводу у второстепенных обстоятельств – значило принимать условия игры, навязываемые ему туземцами, а это оскорбляло его самолюбие.
Тем не менее он не мог не признать неизбежного вывода: на этой планете, чтобы действовать без неприятных осложнений, нужны деньги. Следовательно, он должен либо раздобыть достаточной запас реальных денег, либо постоянно создавать иллюзию, будто они у него есть. Для того, чтобы решить, что проще, особого ума не требовалось.
На других планетах жизненные формы оказывались такими медлительными и тупыми, а их цивилизации – такими примитивными, что для достаточно точной оценки их как будущих противников, а затем рабов много времени не требовалось. Здесь же положение было гораздо сложнее, нужна длительная, тщательная разведка. Судя по всему, ему предстоит провести тут довольно много времени. А потому нужно раздобыть денег в количестве, заметно большем, чем суммы, которые обычно носят при себе отдельные индивиды.
На следующий день он занялся тем, что проследил движение денег до обильного их источника. Обнаружив этот источник, он начал тщательно его изучать. Говоря на жаргоне преступного мира, он примеривался к банку.
Человек, который, переваливаясь, шел по коридору, весил центнера полтора, о чем свидетельствовали двойной подбородок и внушительный живот. На первый взгляд – просто неуклюжий толстяк. Но первое впечатление бывает обманчиво. Таким телосложением, например, обладал не один чемпион мира по классической борьбе в тяжелом весе.
Эдвард Райдер, правда, чемпионом не был, но при случае мог расшвырять десяток нападающих в таком стиле, что окажись там случайно владелец спортивного зала, он предложил бы Эдварду ангажемент.
Он остановился перед дверью из матового стекла и надписью:
«Следственный отдел министерства финансов США». Постучав по стеклу тяжелым кулаком, он вошел и, не дожидаясь ответа, сел без приглашения.
Остролицый субъект, сидевший за большим письменным столом, выразил легкое неудовольствие, но сказал только:
– Эдди, у меня есть для вас довольно паршивое дельце.
– Другого от вас и не дождешься! – Райдер уперся большими руками в большие колени. – И что на этот раз? Еще один незарегистрированный гравер наводнил рынок своими изделиями?
– Нет. Ограбление банка.
Райдер нахмурился. Его густые брови задергались.
– А я думал, что нас интересуют только фальшивые деньги и незаконные валютные операции. Какое нам дело до медвежатников? Ими, по-моему, занимается полиция.
– Они увязли.
– Если банк застрахован, они могут обратиться в ФБР.
– Он не застрахован. Мы протянули им руку помощи. Вашу руку.
– С какой, собственно, стати?
Его собеседник сделал глубокий вдох и принялся быстро объяснять:
– Какой-то ловкач нагрел Первый нортвудский банк на двенадцать тысяч долларов – и никто не знает как. Начальник нортвудской полиции капитан Гаррисон утверждает, что тут сам черт ногу сломит. По его словам выходит, что кому-то, в конце концов, удалось разработать методику нераскрываемого преступления.
– Ясно, он другого не скажет, если оказался в тупике. Ну, а нас зачем приплели?
– В ходе следствия Гаррисон обнаружил, что в одной из похищенных пачек было сорок стодолларовых бумажек с последовательными номерами. Эти номера известны. Остальные – нет. Он позвонил нам в надежде, что грабитель начнет ими расплачиваться и мы сможем их проследить. С ним разговаривал Эмблтон, и его заинтересовала идея нераскрываемого преступления.
– Ну, и…
– Он посоветовался со мной, и мы оба согласились, что если кто-то и правда научился шить без нитки, для экономики он окажется опаснее, чем крупный фальшивомонетчик.
– Ах, так… – с сомнением протянул Райдер.
– Тогда я посоветовался в верхах. И Баллантайн решил, что нам имеет смысл вмешаться – на всякий случай. Я выбрал вас. Человеку с вашим весом полезно поразмяться. – Он пододвинул к себе папку и взял ручку. – Поезжайте в Нортвуд и подсобите капитану Гаррисону.
– Сегодня я обещал пестовать младенца.
– Не говорите глупости. Это очень серьезно.
– Я дал жене честное слово, что я…
– А я дал слово Баллантайну и Гаррисону, что вы разберетесь в этом деле, – нахмурясь, перебил начальник. – Хотите сохранить свою работу или нет? Ну так позвоните жене и скажите ей, что служебный долг – прежде всего.
– А, ладно! – Райдер вышел, хлопнув дверью, свирепо протопал по коридору, вошел в телефонную будку и двадцать две минуты объяснял жене про служебный долг.

* * *

Высокий, сухопарый начальник нортвудской полиции Гаррисон был сыт этим делом по горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19