В конце концов Фамилоу наклонился и похлопал Брансома по колену.
- Если вы, конечно, не переехали, то это ваша станция.
- Да? - Брансом недоверчиво посмотрел на него.
Он поднял занавеску и уставился в окно.
- Действительно! - он схватил свой портфель и ринулся в проход. -
Должно быть я просто задремал.
Когда он выходил из вагона, то услышал как Коннели сказал:
- Задремал с кошмарами, наверное.
Затем он оказался на платформе, наблюдая как отходит поезд. Ярко
освещенные вагоны один за другим проезжали мимо него. Он мог видеть в
окнах пассажиров, которые болтали между собой, читали газеты и
покачивались в полудреме. Ни у кого не было настоящих причин для волнения.
Их головы были заняты лишь вполне тривиальными мыслями. Что у них будет
сегодня на обед? Чувствовали желание провести тихий спокойный вечер перед
телевизором и задумывались, хочет ли Мабл тоже провести вечер дома, или
куда-нибудь сходить? Они были ленивы и благодушны, каким был и он сам по
дороге домой до сегодняшнего дня.
Но сейчас началась охота и дичью в ней был Брансом. Стоя один, если
не считать этих проезжающих вагонов, он испытывал настоящий страх
преследования. Это было не какое-нибудь ощущение приключения, как можно
было бы сказать. Это было разбивающее мысли психическое состояние, которое
он никогда не испытывал. И в конце этого бега на длинную дистанцию стоял
приз для победителя - электрический стул. Он мог представить со всей
отчетливостью этот стул и это видение в нем вызывало головокружение.
Он не мог избежать этих мыслей и в то же время не мог ничего
придумать. Выйдя со станции, пройдя по улице и завернув за угол, он
продолжал идти совершенно не представляя себе, где он. Автопилот, который
находился у него в голове, взял управление на себя и вел его домой по
хорошо известному маршруту. Он видел ярко освещенные окна соседей. Раньше
эти окна наводили на мысли о жизни, протекающей повсюду, теперь он смотрел
на них как на просто огни, потому что мысли его были о смерти. Кости,
которые могли и должны были перейти в другое столетие. Кости, которые
должны были остаться под корнями до тех пор, пока не пройдет столько
времени, что связать эти кости с настоящим будет невозможно. В этой цепи
случайностей, казалось, есть какое-то дьявольское упрямство, которое
хотело направить всю цепь случайностей в направлении определенного
виновного. Из миллиона деревьев только одно, вполне определенное, должно
было наклониться и начать охоту на человека.
На встречу ему попался молодой Джимми Лингстром, таща за веревку
маленький грузовик ярко красного цвета.
- Здравствуйте, мистер Брансом, - крикнул он.
- Здравствуй, - механически ответил Брансом, забыв прибавить
"Джимми", как делал всегда.
Он механически пошел дальше, как робот.
Пару месяцев назад он заполнял однообразные часы какого-то
путешествия, чтением одного из сенсационных журнальчиков о преступлениях.
Кто-то забыл этот журнальчик на сидении в поезде и Брансом подобрал его из
любопытства и начал перелистывать. Одна из правдивых историй в этом
журнале рассказывала, как собака во время прогулки выкопала кости руки с
золотым кольцом. И отталкиваясь от этой маленькой детали шаг за шагом,
адвокаты и детективы, разъезжали по всему свету и собирали и складывали
кусочки джигсо в течении двух лет. И вдруг видна стала вся картина во всей
своей неприглядности и человек пошел на электрический стул через
четырнадцать лет после совершения преступления.
А теперь вот это. Где-то недалеко находится большая контора, в
которой работают ученые ищейки, и они уже изучают жертву. Определяют
примерную дату убийства, пол, вес, рост и множество других деталей,
которые понятны только специалистам. Распутывание паутины лжи началось, а
окончание этой процедуры зависит только от времени.
Его пульс участился от таких мыслей. Как настанет конец? Дома, на
работе или может быть вот так сейчас, по дороге домой или на работу?
Возможно, дома, и этого он боялся больше всего. В своем мозгу,
возбужденным происходящим, он легко мог представить себе эту сцену. Дороти
пойдет откроет дверь и впустит двух или больше суровых мужчин с грубыми
лицами и будет стоять с широко раскрытыми глазами, пока один из них будет
говорить.
- Ричард Брансом? Мы из полиции. У нас есть ордер на ваш арест и мы
должны вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, может...
Визг Дороти. Дети плачут и пытаются выставить полицию за дверь. Щенок
повизгивает от симпатии к нему и ищет укромное местечко. А полиция уведет
его, они пойдут рядом с ним, с обеих сторон от него, чтобы он не убежал.
Поведут его от Дороти, от детей, от щенка, от дома, от всего, что для него
так дорого. И это навсегда, навсегда, навсегда.
Его прошиб холодный пот, несмотря на ветреный вечер, когда он
обнаружил, что вот уже пятьдесят ярдов, как он пошел собственный дом.
Развернувшись на одном каблуке, он вернулся, поднялся на крыльцо, и как
пьяный начал беспорядочно шарить в карманах в поисках ключа.
Как только он вошел в дом, дети с визгом бросились к нему и начали на
него прыгать. Каждый визг казался ему особенно пронзительным и ударял по
нервам, такого он еще никогда не испытывал. Щенок повизгивал и крутился у
него под ногами, заставляя его постоянно спотыкаться. Ему потребовалось
собрать всю свою волю, чтобы не реагировать на визг и водворить на лицо
фальшивую улыбку.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9